это почти осень.
– У вас на юге может и так.
– У нас такая весенне-осенняя погода, воздух… Ууууух, красота, Иван Грозный бы крикнул: «Ляпотаааа!»
– Пьянит?
– Окрыляет.
– Это эндорфины на тебя действуют.
– Не, я проверялся у меня их нет.
– Это плохо. Напугал?
– Расстроил, но предупредил. С этим нужно срочно что-то делать. Что посоветуешь?
– Спасать человека нужно. Эндорфины? Недостаток гормонов счастья? Это лечится! Есть проблема, будем проводить профилактику. Надо собраться вместе в одном месте. Воздух пропитается счастьем. Само и пройдет. А пока нужна поддерживающая терапия. Как относишься к поддерживающей терапии в принципе?
– Не отношусь и не состою.
– Шоколад ешь?
– Обязательно, по 10 грамм ежедневно.
– Вот это и есть поддерживающая терапия. Добавь пятьдесят грамм коньяку и красивую девушку. Принимать ежедневно.
Новая Россия
Одиночество- сволочь…
Кирилловна сидела на лавочке около кабинета травмпункта уже битых два часа. У неё кружилась голова, но доктор её не принимал. Люди приходили и у ходили, у каждого своя проблема, недуг: кого-то обдало кипятком и нужно было срочно обработать ожог, кто-то прищемил палец дверью и его везли на рентген, убедиться в отсутствии или наличии перелома. Одна бабулечка Кирилловна маялась со своими видениями и никому была не нужна.
Доктор периодически бросал на неё взгляд и приговаривал:
– Старая знакомая, пусть подождёт.
Так она сидела, периодически проваливаясь то ли в сон, то ли в бессознательное состояние. Никому в этом мире она была не нужна.
Одному сердобольному стало жалко бабушку, и он попросил врача принять её.
– Она здесь завсегдатай, одинокая, приходит поговорить, пожаловаться. Ей за восемьдесят, и больше зимой делать нечего, как к нам шастать, пусть идёт домой.
Кирилловна кряхтела, пытаясь встать и всем своим видом показать, что ей плохо, что ноги не держат её бренное тело, что голова туманится так, что её шатает будто берёзку в штормовую погоду.
– Милок, мне нехорошо, в обморок сегодня два раза упала.
– Ладно, бабуся, заходи, посмотрю на тебя.
Сжалился доктор, потеряв два часа своей медицинской практической жизни на осмотр и разговор со старушкой.
– Не ругайся на меня и не злись, одна я в этом свете осталась, совсем одинёшенька, детки померли давно, внуки про меня поди и не знают. С цветами разговариваю, но они молчат окаянные, только цветут пуще прежнего, видно, доброе слово на них так влияет. Так что обратиться в этом свете со своими болячками мне кроме тебя не к кому. Вот послушай меня и реши, что со мной дальше делать, как мне с моими проблемами справиться…
Одиночество-скука…
– Пришёл хромой кот, такой же калека, как и я. Зашёл в квартиру, грязный,