Роже предпринял последнюю попытку. – А как же мы…?
Рауль пожал плечами, не желая даже отвечать на подобные вопросы. Вместо него поднялась заплаканная Мария. Она слегка покачивалась, словно последние силы со слезами покинули её разом обмякшие мышцы. Бесконечно усталым голосом Мария тихо, но так что услышали все, произнесла:
– Не надо, Роже…. Не останавливай его, Рауль сделал свой выбор, – и уже повернувшись к сыну и глядя ему в глаза, так же тихо добавила. – Ты сделал нам с отцом очень больно, сынок. Можешь называть меня как хочешь, но для меня ты навсегда останешься сыном. Я прощаю тебя…. Ступай с Богом, но помни, что всегда можешь вернуться….
Она медленно, по стариковски согнувшись, прошла к дому и с трудом поднялась на крыльцо. Горе в считанные минуты превратило молодую женщину в старуху и обратный отсчёт отведённого ей в этой жизни времени уже начался. Роже, не в силах смотреть на страдания любимой, быстрым шагом вышел на улицу, с силой захлопнув за собой калитку….
Через час Рауль, холодно кивнув бывшим родителям, перекинул через плечо сумку с вещами и захлопнул ту же самую калитку, навсегда покидая оказавшееся временным пристанище. На ступеньках деревянного резного крыльца, тесно прижавшись плечами друг к другу, остались двое людей, в один момент потерявшие смысл своей жизни и собственно саму жизнь….
Глава 13
– … Вот такая история, Марк, – мелодичный голос Изабель вырвал меня из плена развернувшейся перед глазами трагедии. Мне даже понадобилось какое-то время, чтобы придти в себя и вернуться в реальность, если можно так назвать моё общение с ангелом. Изабель, наблюдавшая за мной, улыбнулась.
– Я смотрю, тебя тронула эта история. Очень хорошо, но не забывай, что собственные эмоции надо отбросить в сторону….
Она замолчала, вглядываясь в моё лицо и, видимо, удовлетворившись результатами своих наблюдений, поинтересовалась:
– Итак, что ты думаешь об этом?
Что я думаю? Бесхитростный на первый взгляд вопрос поверг меня в замешательство. Мы с ангелом сидели посреди огромной площадки в белоснежных креслах, за накрытым молочного цвета скатертью столиком, и всё окружающее нас пространство превратилось в один широкомасштабный экран. Я будто участвовал в действии, проистекавшем перед моими глазами. И более того, я постигал чувства главных героев, ощущал то же, что и они. Я познал ненависть Рауля и боль его родителей, слёзы Марии текли из моих собственных глаз, её страх переполнял меня, кольцами сжимая мои внутренности. Их потеря стала моей потерей и оставила внутри меня самого неизгладимые впечатления, главенствующими факторами которых являлись горечь и внутренняя опустошённость. Я внимал их чувствам и сроднился с этими людьми. Как я могу судить несчастных родителей? Но в то же время я не мог винить Рауля в его естественном желании – найти настоящую мать. Вернее, женщину, которая его родила….
– Марк, тебе необязательно прямо сейчас выносить какой-бы то ни было приговор.