на сетчатке, как если б на свету резко закрыть глаза.
И вот, лежа без сна на кровати, вдали от мест, в которых вырос, слыша глубокое ровное дыхание спящего рядом друга и любимого, Луис чувствует знакомый запах – смесь бензина и паленого мяса – и снова видит, как шевелятся губы Горящего Человека. И часть слов, произнесенных им в ту далекую ночь, становится вроде как ясна.
«Жаль. Скажи ей, что я сожалею».
Остальное все так же невнятно: текуче, охвачено пламенем. Лишь еще два слова выделяются так, что их можно ухватить, хотя по-прежнему неясно, действительно ли верен смысл того, что доносится из безгубой дыры отверстого зева, или же это лишь то, во что он, Луис, хочет верить:
«Сын».
«Мой сын».
Внутри Эррола Рича бушевал огонь, и что-то от того огня в момент смерти Эррола передалось мальчику. Теперь оно горит в нем. Но хотя Эррол Рич находил возможность смиряться, мучительно удерживать это горение в себе, оно в конечном итоге все равно – и, по всей видимости, неизбежно – выплеснулось наружу и сожгло его. Луис же, подхватив, научился обходиться с ним бережно: он подпитывает пламя, а оно в свою очередь подпитывает его – филигранный баланс. Равновесие необходимо тонко соблюдать. Огонь надо поддерживать так, чтобы он не угасал, и те люди, которых Луис убивает, – это жертвы, что вынужденно приносятся для этой цели. Огонь Эррола Рича был багровым губительным пламенем. Пламень внутри Луиса белый и хладный.
Сын.
Мой сын.
По ночам Луис видит сны о Горящем Человеке.
А где-то там, в невесть какой дали, Горящему Человеку снится он.
Часть I
Земля упьется кровью этого мерзкого пожирателя мяса, когда он падет бездыханным, лишенным жизни моею стрелою.
Глава 1
Сколько изуверств творится на свете. Столько убийств, столько жертв. Столько жизней пропадает и губится – изо дня в день, изо дня в день. Столько, что не счесть, а уж отследить из начала в конец и подавно. Одни из них очевидны: вот кто-то убивает свою подругу, а затем сводит счеты с жизнью – из раскаяния или же из-за своей неспособности лицезреть последствия содеянного. Есть такие, кто убивает из мести, – око за око, зуб за зуб: уличная шпана, гангстеры, наркодилеры. Каждое новое убийство неумолимо ведет к другому, еще более жестокому. Одна смерть влечет за собой следующую, простирая в приветствии бледнотную руку, склабясь при махе топора, вонзании лезвия. Существует цепь событий, которые в ходе следственных действий легко можно восстановить по хронологии.
Но есть и иные убийства, увязать которые меж собой непросто. Слишком замутнена связь – громадными расстояниями, прошествием лет, наслоениями этого ячеистого, подобного пчелиным сотам мира, где время тихо, неброско складывается само в себя.
Ячеистый мир не прячет