четверть часа. Плетнев не показывался. Запись похорон закончилась. В доме воцарилась тишина. Вершинин включил запись с начала и вышел из кабинета. Он знал, что даже в таком состоянии Плетнев сильней него. А если память к нему вернулась, то шансы Вершинина и вовсе равнялись нулю. Поэтому он сразу прошел в ванную комнату.
Плетнев сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Зеркало и бритва лежали в раковине.
– Вы меня убьете?
– Ты вспомнил? – вопросом на вопрос ответил Вершинин.
– Нет. Но я понял, кто я.
Вершинин протянул ему пистолет.
– В нем одна пуля, – сказал он. – Ты можешь убить меня или убить себя. Выбор за тобой.
– У меня нет выбора, – Плетнев посмотрел на него.
– У тебя его нет, – Вершинин усмехнулся. – Все это время ты жил в Новосибирске. Тебя привезли ко мне сегодня к обеду. Если бы я не устроил облаву на тебя, ты бы продолжал убивать. Убивал, а после этого жил как все. Не нужно обманывать себя, Сергей, ты – убийца. И это знаю не только я. А сейчас решай: кому жить, а кому умирать? Я жду. – Он ушел в кабинет.
Плетнев поднял пистолет с пола…
Вершинин смотрел запись. На экране мелькнули кроны вековых сосен. Донесся издалека голос священника, читавшего литию. Камера окатила бесстрастным взглядом толпу провожающих и замерла на трех гробах из резного дуба.
– Скоро свидимся, родные мои, – прошептал Вершинин. – Недолго осталось.
Дикий кот осторожно пробирался по талому снегу к дому. Когда темнело, он приходил сюда и питался объедками из мусорных баков. В этот вечер было особенно тихо: не бродили перед домом рослые люди, повар не стоял возле заднего крыльца с сигаретой в зубах. Из дому вышел только один человек. Увидев его, кот затаился, а когда человек вышел за ворота и канул в ночи, продолжил свой путь к мусорным бакам.
– Где он сейчас? – Вершинин стряхнул пепел с сигареты. Кисть его правой руки была забинтована.
– На городской свалке, – Богоев сел за обеденный стол напротив хозяина. – Мои парни там, ждут указаний.
– Выпей кофе, Тимур, – Вершинин пододвинул к нему чашку.
– Спасибо. – Богоев пригубил кофе и повторил: – Мои парни ждут.
– Пусть живет пока, – распорядился Вершинин. – А когда он оправится, я снова устрою ему ад… И еще раз, а потом еще…
Вершинин потушил сигарету и посмотрел в окно.
Светало. Тусклый рассвет разливался с восточного горизонта, затянутого сплошной облачной пеленой.
– Александр Николаевич! – Вершинина окликнул мужчина в темно-синей робе. – Вы бы все-таки подумали, лучше поменять в окнах стекло на бронированное.
– Зачем мне это, Семен Иванович? – произнес Вершинин, не оборачиваясь к собеседнику. – У меня машина была бронированная.
– Мы все сделали, но стекло есть стекло, – пожал плечами тот.
– Спасибо, Семен Иванович, – Вершинин обернулся и остановил его движением руки. – Давайте накладную.
Он подписал необходимые бумаги и вновь принялся смотреть в окно. В этот момент