голос Марка. – Или еще не проснулась?
Оборачиваюсь и застываю, жадно разглядываю мужчину. На нем, предсказуемо, вчерашняя одежда, волосы все еще влажные после душа, щетина на щеках стала заметнее – он такой сексуальный, такой родной, что от желания протянуть руку и прикоснуться к нему у меня начинают зудеть ладони.
– И тебе доброе утро, – бросаю подчеркнуто равнодушно, а сама безуспешно пытаюсь унять бешено бьющееся сердце. – Завтракать будешь?
– А ты умеешь готовить? – Зимин скептически приподнимает брови.
– Очень смешно, Марк. Кофе или чай?
– Кофе, – он усаживается на стул. – Чем еще пахнет?
– Блины, – заявляю деловито. – Есть лосось, икра, сыр, джем. С чем тебе?
– Лосось.
– В холодильнике. И мне рикотту захвати, пожалуйста.
Марк криво усмехается, но все же подходит к холодильнику. Подозреваю, что ни одна из его любовниц не заставляли его хлопотать по хозяйству по утрам.
Усевшись на высокий барный стул, Марк подпирает ладонью подбородок и с каким-то нечитаемым выражением на лице следит за тем, как я раскладываю на тарелки блины.
Тело мгновенно покрывается мурашками, а дыхание становится рваным и тяжелым. Вот как он это делает? К пристальным взглядам мне не привыкать, но только взгляды Марка меня так нервируют.
Дрожащими руками я переливаю свежесваренный кофе из турки в кружку, из которой всегда пьет Марк, когда оказывается в нашем доме, и ставлю ее перед ним.
– Чего дрожишь? – мягко уточняет он. – Спасибо за кофе.
– Пожалуйста, – отвечаю коротко, не поднимая на него глаз. Боюсь, если наши взгляды встретятся, то я рискую наговорить лишнего.
– Хочешь поговорить о том, что было? – неожиданно спрашивает Марк.
– А что было? – отзываюсь я непринужденно, хотя у самой внутри все сжимается от волнения. – Подумаешь, поцелуй. Мы взрослые люди. Моему брату об этом знать необязательно.
Непроницаемое лицо Зимина на мгновение искажается раздраженной гримасой, но он быстро берет в себя в руки.
– Очень прагматично, Ариана, – говорит мрачно.
– А что ты ожидал? Что я побегу жаловаться на твой «присмотр» Стасу?
– Я этого не ожидал, – отзывается он, делая глоток кофе. – Да, черт возьми, я вообще об этом не думал. Вчера все просто вышло из-под контроля. За это я прошу прощения.
– Никогда не думал, что ослабить свой контроль может быть приятно? – спрашиваю я тихо.
– Не надо меня провоцировать, мелкая, – предупреждает Марк. – Ни к чему хорошему это нас не приведет.
– А к чему приведет? – спрашиваю я.
– К плохому, – отрезает он. – Поэтому пообещай мне быть хорошей девочкой, перестань таскаться по притонам, где тебя может облапать какой-нибудь мудак, и мы будем жить спокойно и счастливо.
– Как скучно, Марк, – от обиды во рту становится горько, но я заставляю себя лучезарно улыбнуться. – Ничего подобного я тебе обещать не могу.
– Допрыгаешься,