выбор, что и чужаку, но, похоже, Питер сделал выбор сам.
– Не подходите! – кричал он, размахивая палкой перед какой-то женщиной. – Я серьезно.
– Питер, пожалуйста! – снова закричала Изола, но мать и двое других островитян удерживали ее. – Ты же знаешь, это невозможно.
Питер посмотрел назад. Там осталось несколько маленьких льдин. Ближайшая находилась всего в паре метров от берега, но добраться до нее, не коснувшись воды, было невозможно. Леэло оглядела толпу в поисках родителей Питера и обнаружила их стоически держащимися в конце шеренги. Не считая нескольких слезинок на щеках матери, невозможно было догадаться, что их сын собирается умереть. Почему они ничего не сделали? Как могли просто стоять и наблюдать?
Внезапно Питер развернулся и понесся по мелководью, каким-то образом добравшись до ближайшей льдины. Он стоял там, широко расставив ноги для равновесия, лихорадочно обдумывая следующий ход. Островитяне наблюдали, как он совершил прыжок, приземлившись наполовину на лед, наполовину в воду.
– Смотрите! – крикнул кто-то. На противоположном берегу собралась толпа чужаков.
– Питер, поспеши, – крикнул один из них. – Ты справишься!
Питер почти добрался до середины, но на том берегу лед был еще тоньше. Туда можно было добраться только вплавь. Чужаки тащили лодку по грязи к воде, но, казалось, не решались рискнуть. Леэло не могла их винить.
– Помогите! – закричал Питер, когда лед под ним треснул. Вот он стоял, а в следующий миг уже исчез, сопровождаемый лишь небольшим всплеском и сдавленным криком.
– Питер! – На мгновение Изоле удалось вырваться, но ее перехватили прежде, чем она добралась до воды. Леэло понимала, что девушка бросилась бы в озеро, если бы ее не остановили.
– Это ужасно, – всхлипнула Леэло, повернувшись, чтобы уйти, но прямо за спиной оказалась тетя Китти.
Она схватила Леэло и заставила посмотреть на воду.
– Ты должна засвидетельствовать их глупость, – настаивала она. – Видишь, что происходит, когда мы не ставим остров превыше всего?
Питер вынырнул на секунду, но Леэло знала, что это уже бесполезно. Если озеро вцепилось в жертву, пути назад не было. Когда он снова исчез, островитяне рассредоточились по берегу, взявшись за руки. Леэло оказалась между тетей и сестрой, которые уже закрыли глаза, склонив головы.
Весна еще не наступила, но каждая жертва требовала песни. Эта песня не заманивала существ, как охотничья, и не усмиряла их, как песня-убийца. Мама говорила, что она предназначается озеру, его просят быть нежным с жертвой. Хотя на самом деле озеро даже не часть Леса – оно было здесь прежде и осталось бы, если бы Лес когда-нибудь исчез. Озеро было их защитником. В этой смерти нет никакой нежности, подумала Леэло, вспоминая лебедя. Она только надеялась, что все произойдет быстро.
Первая нота была настолько низкой, что Леэло едва слышала ее. Один за другим островитяне подхватывали мелодию. Скорбная панихида эхом отдавалась в ушах, когда ее собственные губы издавали