и гордость, – говорит: не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе (ст.11), – чем показывает, что все это совершается не случайно и не по обыкновенному порядку, но таинственно. А чтобы, услышав слова: если бы не было дано тебе, не подумал, что он свободен от всякой вины, – присовокупил: более греха на том, кто предал Меня тебе. Но ведь если в самом деле было дано, то, очевидно, ни он (Пилат), ни они (иудеи) не подлежат обвинению?
Напрасно ты будешь говорить это. Выражение: дано здесь значит – допущено. Христос как бы так сказал: Бог допустил быть этому, однако ж поэтому вы не чужды преступления. Этими словами Он устрашил Пилата и представил ясное Себе оправдание, почему Пилат и искал отпустить Его. Но иудеи снова стали кричать: если отпустишь Его, ты не друг кесарю (ст.12). Так как, представивши обвинения от своего закона, они нисколько не успели, то теперь злонамеренно обращаются к чужим законам, говоря: всякий, делающий себя царем, противник кесарю. Но где же Он являлся похитителем царской власти? И чем вы можете доказать это? Порфирою? Диадемой? Одеянием? Воинами? Но не всегда ли Он ходил один с двенадцатью учениками, употребляя все простое – и пищу, и одежду, и жилище? Но какое малодушие и какая неуместная робость! Пилат, подумав, что он действительно подвергнется опасности, если пренебрежет этим, выходит как бы с намерением исследовать дело (это именно значит выражение: сел на судилище); а между тем, не сделав никакого исследования, предает Его, думая тем преклонить их. А что он с таким намерением делал это, послушай, что он говорит: се, Царь ваш (ст.14).
Когда же они сказали: распни Его (ст.15), – он опять присовокупил следующие слова: Царя ли вашего распну (ст.15)? Но они вопияли: нет у нас царя, кроме кесаря (ст.15), и тем добровольно сами себя подвергли наказанию. Потому и Бог предал их, что они уже наперед сами отвергли от себя Его промышление и покровительство. И так как они единогласно отреклись от Его царства, то Он и попустил им подвергнуться их собственному приговору. То, что было сказано, конечно, могло уже укротить их гнев; но они боялись, чтобы Христос, будучи отпущен, не собрал опять вокруг Себя народ, и потому всячески старались не допустить этого. Великое, поистине, зло – властолюбие, великое это зло, и может погубить душу.
Поэтому-то они никогда Его и не слушали. Пилат, вследствие одних Его слов, хотел Его отпустить; а они не перестают говорить: «распни»! Но почему они настоятельно желают подвергнуть Его такого рода смерти? Потому, что это была смерть самая позорная. Опасаясь, чтобы впоследствии не осталось какой-нибудь памяти о Нем, они стараются подвергнуть Его и казни позорной, не разумея того, что препятствиями возвышается истина. А что они это предполагали, послушай, что говорят они: мы вспомнили, что обманщик тот сказал: после трех дней воскресну (Мф.27:63). Поэтому они все привели в движение и употребили все меры, чтобы очернить последующие события; поэтому непрестанно кричали: распни, –