между тем – в комнате царил странный уют. Мрачный, тёмный, ясный лишь для двоих. На большую двуспальную кровать свисал полог из струящейся белой ткани, мягкой, едва ли ощутимой и невесомой, как и многое другое в этой комнате. Здесь было совершенное равновесие, баланс эмоции, спокойствие наполняло каждый сантиметр пространства. Тёмные столики, на которых стояли часы, лампы, рамки без фотографий, свечи, располагались в таком странном, идеальном беспорядке, что их невозможно было передвинуть – иначе нарушилась бы гармония. Тёмная, чёрная почти мебель была матовая, её обволакивала мягкая ткань небрежно брошенных покрывал.
Марк подвёл Дору к кровати, девушку немного пошатывало.
– Что эта пустословка наговорила тебе?
– Мне жарко. Слишком светло.
Марк быстро успокоился, вздохнув, осторожно обернув к себе девушку и коснувшись пуговиц на её спине. Платье скользнуло по белоснежной коже, вновь обнажив её. Марк поднял Дору на руки, трепетно уложив её на кровать, после снял с неё тонкие чулки и туфли. Затем юноша шагнул к окну, резко сдвинув тяжёлые тёмные шторы. В комнате сразу же стало темно. Он вернулся к кровати, зажёг толстую, уже немного оплавившуюся свечу и поправил полог.
– Тебе нельзя столько времени проводить на солнце. И одежда… она вредит тебе. Твоей коже, – юноша стиснул зубы. – Никто и ничто не имеет права касаться твоей кожи…
– Ляг.
Марк взглянул на Дору. В этом тусклом свете она выглядела полуживой, маленькой и безумно хрупкой обнажённой куклой. Её чёрные волосы немного сбились, грудь едва ли шевелилась под напором вдохов и выдохов. Тонкие, аккуратные пальцы касались ткани подушки. Казалось, жизнь в этой комнате была чёрно-белой – если бы не уникальные глаза Доротеи. Этот глубокий цвет ни с чем нельзя было спутать. И этот взгляд внимательных, больших глаз невозможно было не почувствовать на себе. Марк иногда вздрагивал от него, как и сейчас вздрогнул. Он тоже разделся, расположившись напротив девушки.
– Вампиры не обязаны носить одежду, – сказал он после долгой паузы, во время которой они просто смотрели друг другу в глаза. Но юноше почему-то казалось необходимым сказать это. Дора не отреагировала. Она словно читала какие-то ей одной видимые строчки на лице Марка.
– Чистокровные вампиры, как и люди, рождаются нагими, и должны прожить свой век в этой единственной естественной оболочке, которую подарила им природа… Если бы мы жили, отрезанные от всего мира, я бы не позволил этой мерзкой ткани причинять боль твоей коже.
– А ведь они действительно думают, что мы брат с сестрой.
Марк замолчал. Голос Доры был тих, но так прекрасно, так близко он слышал её лишь во время подобных разговоров, в их мирке. Куда не было доступа ни одному живому существу. Юноша осторожно положил ладонь поверх пальцев девушки. И их мысли, их волны словно соединились.
– Да. Они так думают. Многие.
– Потому что мы похожи…
– Потому что мы похожи. И все чистокровные являются