нас их много в парках, вольготно им тут, – сказала Гульмира. – Кстати, на работе одну мадам белка укусила.
Анна, которая в этот момент припала к бутылке с водой, поперхнулась от смеха.
– Почему ты решила, что это кстати? – спросила она, вытирая подбородок. – Такая идиллическая картинка, а ты вдруг вспоминаешь покусанную коллегу!
– Не знаю, – Гульмира пожала плечами. – Теперь, как вижу белку, всегда вспоминаю ту бедолагу. Тоже пошла покормить, сделать доброе дело, а та возьми да цапни ее за палец.
– Кошмар!
– По правде говоря, так себе тетка, так что белка это почувствовала. Но я сама после той истории побаиваюсь их. Мало ли, что у них там, в маленьких головушках.
Вверх по проспекту Достык, что означало «дружба», они потопали к кафе национальной кухни.
– Баурсаки там с пылу с жару, – объяснила Гульмира выбор места.
– Веди, моя звезда, я за тобой. Знаешь, что поняла? Показывать город должен тот, кто здесь живет. И, конечно, его любит.
– Истину глаголишь! Сейчас поедим и поднимемся на фуникулере на Коктобе.
При слове «фуникулер» Анна дрогнула, потому что боялась высоты. Что такое Коктобе, она не знала. Значит, скоро выяснит!
Кафе встречало атмосферой, сотканной из мотивов восточных сказок. Посреди зала журчал миниатюрный фонтан, на диванах раскинулись узорчатые подушки. Никаких унылых стен, все расписаны орнаментом. Негромкая протяжная музыка, казалось, струилась прямо из них. Ажурные светильники рассыпали блики на медной посуде. Резные арки вместо дверных проемов словно приглашали в султанский дворец. Над каждым столом висела люстра, сияя сотнями огоньков.
– Немедленно фотографироваться со всеми кувшинами, чайниками, коврами, – зашептала Анна Гульмире. Та призвала сначала определиться с едой. Юркая, как воробушек, официантка записала заказ: два плова, баурсаки, чай.
Первыми на столе появились корзинка с баурсаками и пузатый чайник. Нужно было выждать пару минут, чтобы чай заварился, и лишь затем разливать его в пиалы. С пышными и хрустящими баурсаками никаких реверансов не требовалось – хватай да ешь скорее, пока горячие. Анна взяла один, перекинула его пару раз из одной руки в другую, чтобы остудить слегка, откусила и тут же закатила глаза от удовольствия. Как она ждала этот момент!
Гульмира снимала баурсачный экстаз на видео.
– Ну? Как? Вкусняка?
– Не то слово!
– Конечно, это неправильно, – отложив телефон, начала вслух размышлять Гульмира. – По идее, и плов, и бешбармак, и баурсаки я должна приготовить тебе дома.
– Перестань. Я отдыхаю от плиты, зачем тебе к ней вставать? Не усложняй, мы в отпуске!
Вскоре подоспел плов.
– Ого, какая порция! – Анна с уважением смотрела на тарелку.
Горку рассыпчатого, исходящего паром, риса венчали нарезанные куски мяса и крупная соломка желтой моркови. Сбоку притаились пара перепелиных яиц и стручок красного перчик, который прикидывался невинным, но