подозрительно глядя на меня, спросила Нинка.
– К сожалению, не имею. Я в Целинный приезжала. По делам. Возвращалась обратно и, вот, колеса пробила. Теперь утра ждать, – рассказала я.
– А в Целинный к кому наведывались? – снова спросила Нинка.
– К Еремину. Валентин Еремин. У него фермерское хозяйство. Поросята, – сообщила я.
– Знаем его, – вступил в разговор Данила. – Хороший мужик.
– Да чего в нем хорошего? – не согласилась с мнением мужа Нинка. – Тюфяк тюфяком. Ни рыба ни мясо. И как это ему удается с хозяйства своего прибыль получать? Ума не приложу.
Я была склонна согласиться с характеристикой Еремина, данной ему Нинкой. Ведь действительно, Димкин друг вел себя не лучшим образом. Этот Рыхлов распоряжался в его конторе, как у себя дома, а Еремину было все равно. И меня из Целинного именно Рыхлов выставил.
– И чего вас к такому тюте понесло? – недоумевала Нинка.
– Ой, не спрашивайте, Нина, сама себя корю. Зачем на уговоры согласилась? Ведь сразу было ясно, что с Ереминым каши не сваришь, – поддакнула я хозяйке.
Нинке мое высказывание пришлось по вкусу. Отстранив мужа, она распахнула входную дверь и дружелюбно предложила:
– Ну, раз уж у Зинаиды для вас места не нашлось, приютим. Не на улице же вам ночевать, в самом деле. А ты, Данила, иди, куда шел. Без тебя тут разберемся.
Дважды Нинкиного супруга просить не пришлось. Помахав мне рукой и чмокнув жену в щеку, он убежал. Я же осталась на попечении Нинки.
– Проходите в горницу. Сейчас ужинать будем. Да не переживайте, устрою вас по высшему разряду. Вы когда-нибудь на русской печи почивали?
Так я оказалась в деревянном домишке на самой окраине Иванихи. И постель мне хозяйка постелила, как и обещала, на печке. Надо признать, что натопленная печь, застеленная двумя матрасами и периной, оказалась вполне пригодна для сна. А после сытного ужина да долгой дороги подобное ложе было просто волшебным. Едва успев опустить голову на подушку, я провалилась в глубокий сон.
Разбудило меня пение петухов. Непривычная к деревенским звукам, я спросонья не сразу поняла, где я и что со мной. С трудом разлепив глаза, я уставилась на потолок, нависший над головой в каком-то полуметре от лица. Свесившись с печи, я оглядела комнату. Нинка уже суетилась возле стола, накрывая его к завтраку. Заметив движение на печи, она подняла голову и, смеясь, поздоровалась:
– Доброе утро, лежебока.
– Доброе, – ответила я. – Который час?
– Девять почти. Ну, вы и спать горазды. Я уж и у скотины убрать успела, и корову подоить, и птице корм задать, а вы все спите. Собиралась уж вас насильно поднимать. Спускайтесь вниз, завтракать будем, – в шутку отчитала меня Нинка.
Я осторожно спустилась с печи и спросила:
– Умыться где можно?
– Во дворе рукомойник. Там умоетесь, – посоветовала Нинка. – В доме тоже водопровод есть, только когда погода хорошая, мы