по переговорному устройству как раз связался с сестрой. Я просто поднялся по лестнице, ни от кого не прячась.
Диана в тот вечер выглядела очень довольной. Похвасталась этим браслетом… А у меня, как назло, были ужасные проблемы с деньгами. Я встретил одну женщину… А, неважно! В общем, я подумал: почему у сестры есть все, а у меня ничего? А Диана, как всегда, начала подсмеиваться, дескать, она такая крутая, и я ей завидую. Ну, тогда я вспылил и…
– Тогда вы вспылили, схватили со стола статуэтку, размахнулись и ударили вашу сестру. Удар пришелся в висок, она упала. Вы вытерли статуэтку и бросили ее на пол. Возможно, воспользовались тем самым носовым платком, который у вас в кармане. Впрочем, думаю, от того носового платка вы давно избавились.
Спускаясь по лестнице, вы уже знали, что внизу, в вестибюле, за столом сидит новая секретарша. Диана убедила вас, что девушка слепая и принята на работу вроде как в целях благотворительности. Просто отвечать на звонки. Вы шли вниз, стараясь ступать очень тихо. Однако вам наверняка было не по себе, ведь правда? Девушка хоть и слепя, но все же живой человек, который при этом выглядит на все сто… – Детектив мазнул взглядом по Ларисе Илларионовой, и ее щеки немедленно порозовели. – Вы должны были убедиться в том, что девушка в самом деле вас не видит. Вы подошли к ней, протянули руку и помахали возле ее лица. Она никак не отреагировала, и тогда вы решили, что она действительно слепая. Вы вели себя, мягко говоря, странно, и она сочла, что не стоит обращать на вас внимания. Так что вы увидели лишь то, что хотели увидеть. Я угадал, Кудрявцев? Все было именно так?
Тот ничего не ответил.
Когда Кудрявцева увели и детективы остались одни в комнате, Гарик Белецкий повернулся к Харитонову и, глубоко вздохнув, сказал:
– Просто не верится. Как ловко ты расколол этого типа!
– Лариса довела его до бешенства. Кстати, она сейчас внизу, пьет кофе с нашим дежурным. Ее нужно отвезти домой. Ты не против?
– Конечно, нет. Такая девушка, пальчики оближешь.
– Смотри, не подавись.
Гарик легко сбежал вниз по лестнице и, улыбнувшись Ларисе, галантно сказал:
– Мадемуазель, я готов быть вашим шофером.
И двинулся вперед, ожидая, что девушка встанет и присоединится к нему. Но она осталась сидеть, только выпрямилась на своем стуле.
– Подайте, пожалуйста, руку, – попросила она, очаровательно улыбнувшись. – По-моему, вы тоже поверили, что я зрячая.
У Гарика Белецкого отвисла челюсть.
– Вы хотите сказать…
– Здесь, в музее, я должна была только отвечать на телефонные звонки. Кроме того, я умею печатать. Пойдемте, Гарик, я все расскажу вам по дороге.
– Но если… если вы действительно не видите, тогда я вообще ничего не понимаю, – недоуменно говорил Белецкий, ведя машину. – В тот вечер, когда вы пришли наниматься на работу…
– Меня подвезли друзья и проводили прямо до кабинета, пообещав встретить в определенное