тридцать пять. «Самый завидный жених Дрездена» – гласил заголовок.
Когда-то его сравнивали с молодым Марио Адорфом[9], с которым у Деллуччи не было ничего общего, кроме имени. Но стоит ли из-за этого расстраиваться? У немецких СМИ ограниченный репертуар сравнений, и они, конечно, никого не хотели обидеть. Может, из-за такой вот ограниченности и Дрезден не хочет принять его «Огненного ангела»?
В дверь постучали.
– Войдите!
Это был Леннард Юхансон, артист с мальчишеским лицом, исполнитель партии рыцаря Рупрехта. Он прошмыгнул в кабинет, как вор, осторожно прикрыл дверь и хитро подмигнул Деллуччи.
– Ты почему не со всеми? – возмутился директор и бросил взгляд на кроссовки Юхансона.: – И даже не одет…
Ухмыляясь, тот направился к столу, мягко, словно кошка, обогнул его и наклонился к Деллуччи. Он был в гриме – кожа припудрена, на губах красная помада.
– Я должен получить от тебя поцелуй перед выступлением.
– Ты с ума сошел? – Деллуччи демонстративно развернул стул. – А если кто-нибудь войдет?
– Они заняты. – Юхансон нежно погладил директора по волосам. – Почему ты так холоден ко мне в последнее время?
– Я нервничаю, – солгал Деллуччи. Он не мог объявить своему лучшему баритону о разрыве их отношений за несколько минут до премьеры. Кто знает, чем может обернуться на сцене разочарование молодого человека?
– Это из-за меня, да?
– Нет. Я же сказал, что волнуюсь.
– У тебя другой?
– Чепуха, я…
Телефонный звонок избавил Деллуччи от необходимости выкручиваться. Это опять был Лео.
Глава 11
Воскресенье, 19:20
Спустя полчаса Арне и судмедэксперт полностью раздели тело и осмотрели его на предмет внешних повреждений и других настораживающих деталей. Бо́льшую часть времени работали молча. Криминалиста Арне отправил покурить и попросил сегодня же переслать ему фотографии по электронной почте.
Время от времени доктор Швайцер обнаруживала что-нибудь достойное внимания, вроде сломанного ногтя на большом пальце правой руки, и объявляла об этом вслух. След вокруг шеи красноречиво свидетельствовал о причине смерти.
– Можете что-нибудь сказать об орудии убийства? – спросил Арне и приготовил блокнот, где уже были записаны четыре числа.
– Трудно сказать… – Доктор Швайцер поднесла к шее Анналены Винцер лупу и включила карманный фонарик. Секунды спустя в ее пальцах появился пинцет. – Веревка из искусственного материала, насколько я вижу. Во всяком случае, здесь следы синтетических волокон, и они, похоже, не от платья.
Мартина Швайцер имела в виду красно-черное платье. Все это время Арне не переставал мучить вопрос: зачем Анналена Винцер его надела? Оно сидело на покойной так, как будто было сшито специально для нее.
– Цифры были вырезаны после смерти?
– Края порезов не дают на этот счет никаких определенных подсказок, но на данный момент я склоняюсь скорее к утвердительному