и всем будет неловко.
Изменить его отношение Рада не могла, ей только и оставалось, что принять это. Ее собственная интуиция твердила, что она напала на верный след, и это было куда важнее. Ну а Пилигрим… достаточно, если он останется рядом и не даст никому ее сожрать. Дружба от него и не требуется.
Время было не позднее, ранний июнь баловал теплом, но гулять Раде не хотелось. Даже при том, что улицы вечернего Минска были заполнены пестрыми толпами, витрины магазинов призывно манили огнями, а из кафе вырывалась музыка и волны ароматов, сладких и пряных. Раде сейчас казалось неправильным присоединяться к этому неспешному и непрекращающемуся празднику жизни.
Она все равно не смогла бы отвлечься, мысли возвращались к пропавшему теннину. А если так, зачем обманывать себя? Поэтому Рада поспешила домой – прыгнула в удачно подошедший троллейбус, который без пересадок мог отвезти ее в Кунцевщину. Тут можно было забиться в дальний угол, к самому окну, смотреть на улицы и думать о своем – о том, почему именно ей досталось вот такое, а не кому-то из других практикантов с ее курса, и что теперь с этим делать.
Ответ так и не придумался, просто настало время выходить – возле большой, как крепость, новостройки. Сюда пару лет назад перебрались ее родители, а с ними и Рада. Съезжать пока было неудобно, да и незачем – она ведь еще училась… А вот теперь обучение закончилось, нужно было думать о будущем, но после того, как она отыщет пропавшего теннина.
Когда она пришла, мама уже вернулась с работы, чуть раньше обычного, и готовила ужин, а отца пока не было.
– Рада, ты? – позвала она. – Иди сюда.
– Картошку чистить или снова отчитываться о том, как я гостей столицы теряю? – уточнила Рада.
Она осторожно заглянула на кухню, прикидывая, что ее ждет. Но мать не выглядела раздраженной – скорее, задумчивой и немного настороженной. На работе Ирина Федоровна оставалась эталонным начальником – таким, который немногим эмоциональней робота. Однако здесь, на кухне, без косметики, в плюшевом спортивном костюме, она уже не выглядела столь грозной, да и скрыть свои чувства не пыталась.
Это вовсе не означало, что она вмиг становилась слабой и безобидной. В их семье именно мать была носительницей нечеловеческой крови – потомком ведьмы, даже при том, что к нынешнему поколению от магических сил предков у них ничего не осталось. Но ведь наследие от этого не испаряется, не уходит в никуда, все равно сохраняется память, за которую нужно держаться. Ирина и держалась – продолжая традицию работы толмачом.
Отец об этом знал, просто связываться не хотел. Теперь мама собиралась обсудить что-то до того, как он вернется с работы. При нем и она, и Рада делали вид, что мир населен исключительно людьми.
– Не говори глупостей, ты никого не потеряла, – устало вздохнула Ирина. – Толмачи не должны носиться с каждым гостем, нас на это просто не хватит. Наша работа – встретить их, заселить, каждый день связываться с ними, а потом проследить, чтобы они благополучно уехали. Ты не виновата в том, что случилось