всех попытках это сделать они все равно обозначат свое присутствие, – Евгения отмечала за собой склонность к откровенности. Не со всеми. И не всегда. Но все равно такая черта проявлялась в её характере.
– Мысли формируют наши взгляды, действия, потому они редко сохраняют полнейшую секретность.
– В последнее время я часто думаю о том, что могу стать матерью, но по какой-то причине этого избегаю.
– Не стесняйся обсуждать со мной этот вопрос. Я не родила, но не потому, что не могла или не хотела, – Николь не испытывала прежней боли из-за вопроса о материнстве.
– А почему тогда? – Евгения и сама удивилась, что ждала подходящего момента завести разговор на щепетильную тему.
– Давая жизнь другому человеку, следует ответить себе на вопрос: «Зачем»?
– Для жизни.
– Но какой?
– Кажется, я коснулась темы, над которой ты много раздумывала.
– И мои мысли рискуют обнажиться.
– Ты можешь этого не делать, – Евгения предпочитала не переступать чужих границ. Этому она научилась в детстве.
– Ты хочешь знать, почему я не родила? – Николь и самой требовалось пооткровенничать на данную тему.
– Да.
– Я безумно хотела стать матерью, выносить свое дитя, любить его. Но я понимала, что создам человека для страданий. Сперва он будет любить мать и видеть в ней самого дорогого человека. А потом мой ребенок начнет меня терять. Сперва я буду стареть и раздражать его, а потом сильно заболею, а мой ребенок будет винить себя и судорожно вытаскивать из памяти каждый фрагмент жизни, когда мать была прежней. Я знаю, что это такое. А потому я не смогу на это обречь свое дитя.
– Но такова жизнь.
– Потому я и не стала такую жизнь давать человеку, которого могла любить.
– Мать не всегда ранит дитя страданиями.
– Без страданий взаимодействие матери и дитя не обходится. И виной тому сама жизнь, поскольку она заканчивается. Чаще всего для матери. Дитя, каким бы взрослым не было, воспринимает утрату самого близкого человека, как окончание части собственной жизни.
– Почему бы не рассмотреть жизнь, как урок или испытание?
– Жизнь человека представляет собой всего лишь временное биологическое существование. Конечно, человек способен делать выводы из своей жизни, делиться ими, может даже формулировать истины. Но все это временно. А все, что временно причиняет боль своим завершением.
– Может душе необходима подобная боль?
– После того, что испытала, я для себя поняла, что никакой души не существует. Человек исключительно тело с мозгом, сердцем. Это плоть и кровь, в которой заключено сознание, – от собственных слов на лице Николь появилось едва заметное огорчение, дававшее основание предполагать, что она готова пошатнуть свое убеждение.
– Ты себя уговорила так думать, – Евгения все ещё рассчитывала приблизить подругу к новым суждениям.
– Получила основания.
– Подогнала