и завернула своё ещё одно сокровище в тряпицу, чтобы не разбилось.
Подхватив саквояж, сделала пару шагов и замерла в задумчивости: сумка оттягивала руку, причиняя неудобства.
– Так дело не пойдёт, – собственный голос успокаивал и я, вернувшись к столу, зажгла лампадку, чтобы в её свете пришить лямки к саквояжу. Будет у меня странный рюкзак. На шитьё потратила ещё полчаса! Злясь на свою непредусмотрительность, завязала крепкий узел, ещё раз оглядела мрачную комнату: не забыла ли чего?
Глаза скользнули по полупустой корзине с едой. Нужно взять оставшиеся пироги. Места в сумке почти не осталось, но ничего, и не такое упаковывала. В моей сумочке на Земле можно было найти всё на свете. Разве сейчас я не справлюсь? Безусловно, справлюсь! Жить захочешь, не так раскорячишься!
Идти через весь дом, чтобы меня кто-нибудь поймал?
Ха! Не на ту напали!
Подойдя к плотно закрытому окну, повозилась немного со щеколдой и в итоге распахнула его настежь. Прохладный ночной ветерок коснулся моего разгорячённого лица, внушая надежду на благоприятный исход задуманного.
Постояв так немного, встряхнулась, ощущая тяжесть сумки за спиной, и полезла наружу. Я жила на втором этаже особняка и рядом с моим окном росло роскошное ветвистое дерево, обладая определённо сноровкой и, конечно же, смелостью, можно было по крепкой ветке переползти к широкому стволу, а там уже не так страшно.
Набравшись смелости, забралась на узкий подоконник и, помолясь, правой рукой потянулась к ветке, которая сейчас уже не казалась мне такой крепкой, как несколько часов назад. Другой ладонью держалась за оконную раму, дыба подстраховать саму себя же.
Ещё чуть-чуть! На лбу проступила обильная испарина… пальцы почти коснулась желаемой цели, когда я почувствовала, что нужно отпустить раму, иначе просто не дотянусь до ветки.
Нет, так не пойдёт!
Выровнявшись, отдышалась, отёрла пот со лба, поправила шапку, и, поставив ноги на раму, на ширине плеч, на счёт три прыгнула вперёд!
Наверное, за это короткое мгновение вся жизнь промелькнула у меня перед глазами, но я это сделала: повисла на ветке, как маленькая тощая груша. Земное притяжение оказалось весьма сильным, а ещё эта котомка за плечами, но я, со всей силы сцепив зубы, перекинула на ветку сначала одну ногу, затем вторую и, не давая себе и секунды для передышки, поползла вперёд, благо ствол был близко, а там, с ветки на ветку, не спеша, начала спуск к родной, такой прекрасной земле.
Стоило ногами коснуться мягкой почвы, сползла по шероховатой коре вниз и прикрыла веки.
– Неужели я это сделала? – сухими губами беззвучно прошептала я. Как только голова перестала кружиться и натянутые как струна нервы, чуть ослабли, встала, поправила "лямки" и, двигаясь строго между шикарных кустов, торопливо зашагала вперёд, не забывая смотреть по сторонам и прислушиваться к окружающим звукам.
Запасной выход, называемый здесь – калитка для слуг, располагался в дальней части сада и на ночь запиралась на тяжёлый замок. Особняк хорошо охранялся, и часовые