Тут всё почти так же, как было, когда мне было пятнадцать, я не сильно что-то меняю. Всё те же, розовые с ангелами шторы, всё те же мягкие игрушки на кровати.
Сейчас, войдя сюда после такого странного вечера, я поняла какая наивная и неподготовленная оказалась для большой жизни. Почувствовала контраст между тем, откуда я вышла и куда пришла.
Но этот виртуальный скачок во времени, заставил меня стать взрослой почти мгновенно. Срочно догнать упущенное. Отныне моя жизнь не будет прежней. Это однозначно.
Я разделась, приняла ванну с ароматной пеной, завернулась в уютный махровый халат и завалилась на свою кровать. Натянула посильнее одеяло и закрыла глаза.
Спать. Только спать.
Пусть этот день поскорее закончится.
––
Хлопнула дверь, я вздрогнула и услышала голос отца:
– Какого чёрта ты тут делаешь, Малика?!
Одеяло взлетело, открывая меня, я только и успела поправить халат.
– Сейчас же вставай, одевайся, немедленно! Ты слышишь, хватит валяться! Ты сейчас же вернёшься к своему мужу!
– Он мне не муж, – говорю сонно, проводя ладною по глазам, – и никогда им не будет. Отстань, я хочу спать.
– А ну, вставай! – отец дернул меня за руку, пришлось резко сесть.
– Что ты делаешь, папа! – возмущённо закричала я, – Я не хочу к нему возвращаться. Тебе надо сам и иди, а меня не трогайте!
– Объясни, что произошло? – встал он, передо мной, уперев руки в свой толстый живот.
Фигура моего папы далека до совершенства, он невысокий, полный и не очень красивый.
– Ничего не произошло, просто я передумала выходить за Рустама и сегодня подаю на развод, – говорю спокойно.
– Почему? – выпучил глаза папа.
Я поняла нужно говорить как есть, иначе я не смогу ему объяснить, почему вдруг передумала. Вчера ведь была влюблённая дурочка, а сегодня уже не хочу. Нужно объяснять.
– Потому что, у него есть любовница! И это – моя лучшая подруга Сусанна! – выкрикнула в лицо отцу.
Несколько секунд он стоит, переваривает. Пытается состыковать в своей голове несостыкуемое.
– Доволен? – произнесла я и снова легла, натянула на себя одеяло, – Теперь ты тоже будешь требовать, чтобы я немедленно к нему вернулась? – сказала я, вспомнив слова Рустама.
Завернулась покрепче в одеяло.
Отец смотрит на меня, не могу понять, что у него в голове.
– Ты не можешь развестись с ним, – произносит медленно.
– Могу. Физически я не стала ему женой.
– Что? О Господи, – он вдруг схватился за голову и сел на моя кровать. – Боже, это конец. Что я наделал. Как же теперь быть?
– Папа, ты не виноват, – я села прижалась к нему, обхватила руками, – это Рустам, только он виноват.
– Нет, малыш, виноват именно я…
– Почему? Не ты же их познакомил, а я, значит, виновата я.
Папа вдруг повернулся ко мне, взял за руки.
– Ладно, я скажу как есть, – проговорил он, выдержал паузу, словно набираясь сил, чтобы сказать мне что-то очень важное, – Семь