конечно, – ответил он, – с эласмо разобрался. Панцирные пластины в этом мешке. Требуха вон в той сумке. А рог я в плащ завернул, вон он лежит.
– Замечательно. Идти то сможешь?
– Смогу, если не быстро, – с сомнением в голосе ответил он.
– Ну, так, или иначе, а другого выхода у нас нет, – я констатировал факт, – тебе надо в безопасное место. Хотя бы до избушки добраться. А там, если совсем плохо будет, то и денёк-другой отлежаться можно.
– Ага, – без особого энтузиазма откликнулся Эконно.
Мы стояли в предутренних сумерках, глядя на огонь, пожиравший останки наших товарищей. Подвижные языки пламени притягивали взгляд и навевали мысли о бренности и тщете всего сущего. На горящий огонь можно смотреть вечно. Но нам пора идти. Мы сегодня пережили немало. И каждая лишняя минута, проведённая нами в пустошах, делала продолжение нежелательных приключений всё более и более вероятным. Тут же, рядом с огнём, на поляне лежит огромная, кое-как распотрошённая туша эласмо. И, на запах свежей крови, неминуемо сбегутся местные хищники. Они будут здесь, как только опадёт столб пламени, возносящий искры и жирный чёрный дым в предрассветные небеса. А мы сейчас, мягко говоря, не в форме. Так что, надо уходить.
Оружие умрунов, а так же все доспехи я аккуратно прикопал около башни, поскольку сразу всё утащить нам было нереально. Мешок с броневыми пластинами и требуху эласмо взял я, артефакты доверили нести Ануэн, а рог Эконно к спине приторочил. Переглянувшись, двинулись в путь.
Шли медленно, так как Эконно передвигался с трудом, опираясь на свой монструозный фламберг, как на костыль. Мы с Ануэн тоже не торопились, крутили головами, смотря по сторонам. В общем, до избушки добрались только часа через четыре с небольшим. К тому времени Зонне уже поднялось из-за горизонта и уронило первые лучи на затянутую зыбким туманом равнину.
– Всё, я больше не могу, – сказал, рухнув на широкую лавку, Эконно. Лицо его исказилось от вспышки боли в раненной ноге, – останусь тут на денёк, отлежусь.
– Разумно, – согласился я, – может быть, найму кого-нибудь, что бы помогли тебе добраться до города.
– Ну, не торопись с этим, – сказал Эконно, – может, сегодня получше станет, так тогда я и сам завтра доковыляю.
– Ну, смотри, но если завтра тебя не будет, кого-нибудь всё-таки найму, – сказал я, – тебе бы с этой раной лекарям показаться.
– Ай, ладно, само заживёт, – отмахнулся Эконно. Насколько я понял, ему очень не хотелось тратить деньги на нормальное лечение. Хозяин – барин. Его нога, ему и решать, так что своё неодобрение подобным отношением к собственному здоровью я оставил при себе.
– Ну, как знаешь, – сказал я, с кряхтением взваливая мешок с панцирными пластинами на плечо, – мы тогда двинемся. Бывай.
– Ага, счастливо добраться, – напутствовал нас Эконно.
Мы с Ануэн снова пустились в путь и до городских ворот добрались сравнительно быстро. Стражник, стоявший в проходе, хмуро окинул нас мрачным взглядом, но вопросов задавать