обычно её было не остановить, так и сыпала вопросами. Сейчас она сидела, глядя на свои лапы, увязшие в прибрежном песке, с таким трагическим видом, будто кто-то сжёг её любимые книги.
– Сверчок уже попробовала его в действии, – продолжала морская, тоже бросив взгляд на ядожалиху.
Ну вот, опять! Почему вдруг ей первой?! Где справедливость, скажите?
Нет-нет, только не показывать вида! Улыбаться, улыбаться – всё нормально, всё хорошо.
– Приснилл, – объясняла меж тем Цунами, – позволяет проникать в сны спящего дракона, как бы далеко он ни находился, – но только если ты видела его прежде. Должно быть, на Пантале сейчас ночь… Не хочешь побеседовать с кем-нибудь из своих? – Она бережно вложила сапфир в лапы Лунии.
Ну и чудеса! Да неужели? Своими глазами, прямо сейчас! Даже поговорить?
Трудно представить, правда, как могла бы такая мелкая магия спасти целое племя, но всё же поразительно. Кого же выбрать, Мечехвоста или Синя? Впрочем…
– Ты, наверное, уже виделась с Синем? – спросила она у ядожалихи.
Сверчок кивнула.
– Пыталась, – ответила она тихо. – Только он не смог меня узнать… ему снился кошмар.
– Какой, о чём? – нахмурилась Луния.
Беспокоиться о кошмарах младшего братишки тоже положено ей, а не какой-то чужачке из враждебного племени!
– Там была комната, полная шелкопрядов, – вздохнула Сверчок, – а из стены тянулись ползучие лианы и душили их. Вряд ли это на самом деле… или нет? – Она обернулась к Цунами. – Могла я видеть то, что было с ним и наяву?
Синяя морская удручённо развела крыльями.
– Понятия не имею. Во сне мы видим всякое, реальное и воображаемое, и одно часто перемешано с другим.
Сверчок со вздохом сняла очки и протёрла глаза.
– Попробую заглянуть к Мечехвосту, – решила Луния. – Что мне делать?
– Приложи кристалл ко лбу, – сказала Цунами, – закрой глаза и сосредоточься на нужном тебе драконе. Если он не спит, ничего не получится, если видит кошмар, может не услышать тебя, но если сон нормальный, то пообщаетесь.
У Лунии от волнения дрожали когти. Лучше, конечно, было бы уничтожить магией сразу всех ядожалов, но возможность поговорить с Мечехвостом после такой долгой разлуки – и впрямь невероятное чудо. До сих пор они почти не расставались все пять лет знакомства.
– Мечехвост! – шёпотом позвала она, прикладывая сапфир ко лбу и зажмуриваясь.
Образ друга легко возник перед глазами – таким его видела одна Луния. Другие замечали только несносный характер, громкие шутки и вечные склоки с учителями в школе и стражниками. Могли ещё разве что оценить его силу и храбрость, но едва ли кто-нибудь различал под этой яркой и шумной оболочкой настоящего Мечехвоста. Подобно ярко-красному листочку, тайному знаку «Хризалиды», скрытому на гобеленах Кокона, истинная его душа могла открыться, лишь если приглядеться и знать, что ищешь.
Мечехвост лучше и быстрее всех понимал, когда Луния рассказывала, что в мире несправедливо, даже если прежде