Между тем собирают плоды недельные (п. 78).
42. Недельничание отправлялось целым домом, под надзором смотрителя, который распределял братий по разным послушаниям. Когда недоставало братий, смотритель брал их из другого дома, только всегда той же трибы или поколения (п. 15).
43. Смотритель дома, отправившего неделю, сдавал все смотрителю дома, вступающего в отправление ее, в иных случаях в присутствии Аввы монастыря (п. 27). К этому времени все вещи, разошедшиеся в продолжение недели по рукам, опять были сдаваемы в свои места, не исключая и книг (п. 66, 25), чтоб видеть, все ли цело.
44. Устав не определяет, в какой день происходила смена. Св. Кассиан говорит, что неделя начиналась с понедельника. Некоторые намеки на это можно видеть и в уставе (п. 25).
45. Кроме больших недельных, несших послушание по всему монастырю, были недельные меньшие, для разных потреб по дому (п. 14).
46. Все эти недельные исправляли послушание не в монастыре только, но и за монастырем. Когда братия отправлялись куда целым домом или целым монастырем, с ними был недельный больничный, недельный столовый, недельный привратник, из которых каждый исправлял свое послушание, как бы они были внутри обители (п. 64, 59, 129).
Таков весь строй лиц, действовавших по обителям, следовавшим уставу пр. Пахомия. Войдем теперь в самую жизнь монастырскую, начиная с поступления в обитель.
9) Прием в обитель
47. Хотя монастыри пр. Пахомия были многолюдны, прием однако же в них был не так скор и неразборчив. Когда кто, приступив к вратам монастыря, изъявлял желание отрещись от мира и вступить в братство обители, то его не тотчас вводили внутрь, но дав знать о нем Авве и получив от него наставления относительно его, оставляли его на несколько дней вне, без всякого призора и внимания (п. 49). Св. Кассиан замечает, что не только без внимания оставляли его, но относились к нему с презорством, укоряли его на словах и отталкивали, чтобы испытать, что намерение его не какое-либо мимолетное, но твердое, и что он готов на все искушения (кн. 4, п. 3).
48. После этого первого испытания, принимали его в гостинницу, и им должен был заняться или сам гостинник, или кто-либо из состоящих под ним братий. Его заставляли изучить молитву Господню, если он не знал ее, и несколько псалмов. Чрез это обнаруживалось, на сколько он имеет усердия к занятию Божественными вещами. Между тем осведомлялись, кто он и чего ради оставляет мир; не сделал ли чего худого и, страхом гонимый, убежал из своего места, чтоб на время укрыться в обители; или не состоит ли он в чьей власти (не раб ли чей); также готов ли он отрешиться от всяких родственных чувств, и от всякого пристрастия к имуществу, и ко всему, что оставляет в мире, чтобы по вступлении в обитель, душа его не была отвлекаема помыслами за ограду ее (п. 49).
49. Удостоверясь таким образом, что и намерение его решительно, и отрешение от всего полно, и любовь к Божественному сильна, и что препятствий никаких нет, – что, следовательно, можно принять его в обитель, рассказывали ему затем о всех порядках монастырских, как держать