e snelli, per la piagia fiorita
teneti a le mie rime el tuon suave.
La belta, de che io canto, e si infinita,
che il cor ardir non ave pigliar lo incarco solo:
ch’egli e debole e stanco, e il peso e grave.
Vaghi augelleti, voi ne giti a volo,
perche forsi credeti che il mio cor senta dolo,
e la zoglia che io sento non sapeti.
Vaghi augelleti, odeti: che quanto gira in tondo
il mare, e quanto spira zascun vento,
non e piacer nel mondo
che aguagliar se potesse a quel che io sento.
«Пойте мне, влюблённые птицы…»
Пойте мне, влюблённые птицы,
Как с вами петь меня Амур зовёт,
Прекрасны ваши колесницы,
Что украшают берег нежных вод,
Чудесной песней наполняя.
Любви нектар прекрасный сердце пьёт,
С мечтами тихо воздыхая,
Чтоб трепет непонятный превозмочь,
От содрогания мерцая.
Летите, смутные желанья, прочь,
Я не хочу вам доверяться,
И пусть наступит в сердце злая ночь —
Все чувства быстро примирятся.
Но птицы иллюзий кружатся,
Ум тревожит блаженный их след,
Словно ветра летит дуновенье,
Шёпот моря: «Любви в мире нет»,
Но я чувствую счастья мгновенье.
Vedut’ ho la lucente stella diana,
ch’ appare anzi che «I giorno rend’ albore,
c’ ha preso forma di figura umana;
sovr’ ogn’ altra me par che dea splendore:
viso de neve colorato in grana,
occhi lucenti, gai e pien’ d’ amore;
non credo che nel mondo sia cristiana
\si piena di biltate e di valore.
Ed io dal suo valor son assalito
con si fera battaglia di sospiri
ch’ avanti a lei de dir non seri ardito.
Cosi conoscess’ ella i miei disiri!
che, senza dir, de lei seria servito
per la pieta ch’ avrebbe de’ martiri.
«Дианы бледной восхищён Звездой…»
Дианы бледной восхищён Звездой,
Что путешествует в лучах Рассвета,
Великолепный образ неземной
Является в лучах с богиней света.
В глазах печаль хранит Любви ночной
Прекрасный лик в оправе самоцвета,
Сияет в синем облаке слезой,
Прохладой дышит нежный взгляд сюжета.
Желанье чувств застыло на устах,
Мир полон битв и вздохов бесконечных,
С мольбой раба ищу всегда в садах
Сладчайший Сон, – летит сеть дней беспечных
Запретной тенью в золотых волнах, —
Смеётся Дева в гиацинтах вечных.
«Надела лёгкий шёлковый наряд…»
Надела лёгкий шёлковый наряд,
Купила шляпку из соломы,
Перчатки не взяла на променад —
Как эти тонкости знакомы.
День летний выдался – прекрасный,
Венеция текла от зноя,
И ленты блик был ярко-красный,
С ветрами целовалась Хлоя.
Гондолы, барки, вапоретто,
Канала Гранде стон и жернова,
В лучах полуденного «ветто»
С любовным Львом летит стрелой молва.
Ласкает солнце кожи злато,
Своим сияньем жарким окружив,
А синий взор скользит на пьяццо,
Внимание прохожих заслужив.
Сандалий ремешки бликуют
На деревянных поступях моста,
И Ангел каменный ликует —
Здесь не молчат истории уста.
В шелках тафты сверкают складки,
Канала шумного чуть слышен гул —
Как