слову – приговор!
*
Сбежала ночью «кобылица»
в ту степь: любить «коней» – греша!
Ну а его душа томится,
хоть с ним сидит, слегка дрожа,
спокойный ангел скромно-нежный,
смешная в верности святой,
щебечет сладко безмятежно,
– Ты мой единственный, родной.
Ей, всё хватает в его ласке,
от скромной нежности святой.
А он в мечтах в далёкой сказке,
там, с той безумной и шальной:
«Как застреножить «кобылицу»
своей душой, как удержать?
Она ведь хочет порезвиться,
себя от страсти, всем – отдать!
Чем приманить её в постели,
чтоб был он сладок – дом-острог?»
В степи ветра, опять – запели,
– Лопух ты, добрый паренёк.
Зачем шальная «кобылица»
тебе в дому, и – на постой?
Она от бешенства резвится,
тоскуя ночью, «где шальной?»
Он степь не слушал. Днём и ночью
он лишь страдал, – Люблю! Люблю!
А «кобылица», между прочим,
страдала тоже, – Я молю!
Прошу тебя, небесный боже,
найди мне – сильного «коня»!
Пусть будет он от страсти тоже
шальной, безумный, как и – я!
Пусть будет он со мною диким,
в постелях грешен – не святой!…
Она кидала в небо крики.
Ей эхо вторила, «…шальной!»
*
Страдая, скачет – «кобылица».
Но не вернуть, её – душой.
Нет, не вернуть! Она кичится,
шепча, – Мой муж ты был – не мой.
Не удержал ты «кобылицу»
душой своей, теплом маня.
Ведь я желала лишь напиться
телесной страсти, знать – твоя.
Мне нужен был «коняка» – дикий.
Я этим в страсти – хороша!
А ты в любви был – не великий.
Ответь же, мне – болит душа?
Он отвечал, – Да «кобылица».
Мне горько знать, что я такой.
К земле охота приложиться,
чтоб слышать, ты идёшь домой.
Душа болит в тоске, и ноет,
что я тебя не устерёг.
Хоть был в любви к тебе пристоен:
красиво нежен. Вот итог:
желал в любви, я – «кобылицу»,
но как спокойный, и святой.
А ты хотела порезвиться,
и быть, в моей любви – шальной!
Мой свет угас в твоих желаньях,
не стал я твой по жизни – бог.
Любовь твоя в любви – шальная!
Прости меня. В словах я строг.
От страсти ты, да – «кобылица»!
И тем распутна в этом вся:
кого захочешь, с тем резвишься.
И от того, для всех – ничья.
Но ты ответь в своём ответе,
что ищешь ты в своём плато?
Кого желаешь ты на свете,
как сладость, спелое жнивьё?
Кого сейчас в лугах ласкаешь
ты телом, языком своим?
Ответь ты мне, его ты знаешь?
Скажи, ты хочешь быть, лишь – с ним?
Ответа