попробуй на вкус мои слезы,
И проверь на разлуке Любовь,
Бриллиантом сверкнувшую в росах
Под дыханием влажных ветров,
Ты однажды исчез, не простившись…
Все испортить – секунда нужна,
От любви, не храня, отрешившись,
А исправить – и вечность мала!
Грешу и каюсь…
Грешу и каюсь… Каюсь и грешу,
Греховностью шаля с любовью,
Чадящею свечой круг завершу,
Поникшим демоном безвольным?
Поговорим, давай поговорим…
Мартель…
На донышке бокала…
Нет музыки любви и мы молчим,
Не получается у нас вокала.
Будь к демону терпимей, снизойди,
Поговорим, мой нежный ангел?
Господь простил грехи и ты прости,
Прости неслыханную наглость.
Когда-то светлым ангелом я был,
А ты моей подругой верной!
Любовь развеял словно едкий дым,
Стал демоном… В цвет ночи чёрной.
Грущу и каюсь… Каюсь и люблю
До боли, слёз, до отреченья!
И «белым» демоном к тебе лечу
На голос ангельский – к прощению…
Прерия жива…
Случается такое в вечном мире:
Мустанга нет, а прерия жива…
Сильна свободой вечною она!
Убит мустанг злом, словно пулей в тире,
Свобода ж вечная… А жизнь – мгновеньем,
Зарей рассветной дерзкою взошла,
Мустанг в пути закусит удила,
Изведав страх в своём остервененье,
Стремясь от жизни получить – побольше,
Ослабив при страховке стремена!
Туманы застят взор, а пелена,
Укрывшая от зла, – путь прячет Божий!
Убит мустанг… Но жизнь есть после смерти,
Жизнь после жизни сладится порой,
Когда была б в молитвах – не игрой!
Тогда свобода с жизнью вместе – вечны!
Убит мустанг, а прерия жива!
Сильна свободой вечною она…
Повелось испокон!
Славить осень и петь
Повелось испокон!
И загадка в ней есть,
И сомнений закон:
Светит солнце… А грусть
На порог… Тут, как тут!
А за грустью – печаль,
Мне обеих не жаль,
Две подруги, как сон,
Ворожбой на душе!
Нежной радости звон,
Листопада фуршет,
Слёз хрустальных капель
По лицу… По щекам…
А по крыше… Дождь-трель!
И не верю глазам:
Канитель… Канитель,
Ждёт душа перемен!
Запорошена ель,
Снег… Зима… Лёд – взамен!
Транжирю время…
Транжирю