на вход. Весь свой гнев он излил на бедного зверя. Повешав новую занавеску, забрался ко мне под шкуру, обнял и серьезно сказал:
– Я не твой Светогор, в следующий раз уйду и не вернусь. Ты не права! Я хочу вернуться. Я хочу любить тебя на шелковых простынях, а ни в этой яме! Я все решил! Теперь ты моя! Я займу ложа Светогора! После того как познал тебя не смогу вернуть. Наталья, ты навсегда моя королева, моя Сударыня. Брат больше не прикоснется к тебе! Сразу же, как приедем, отошлю его из Светограда. Теперь я для тебя свет! Ты мне подаришь чудо! Мной будешь дышать! Для меня будешь жить!
Слушая Лучезара, из моих глаз текли слезы. Я понимала, что он говорит всерьез и поступить именно так, как говорит. Его больше ничего не держит: ни запреты, ни нормы приличия. Сейчас я даже возмутиться не могу его речам, и он это знает! Потому и говорит именно в эту секунду, всегда все просчитывает. Лучезар замолчал, сильнее прижимая к себе. Я лежала на его груди, обдумывая как поступить и что сказать. Может отдаться течению и уплыть в бездну навсегда? Опять же дети не пускали в небеса. Кричать, что люблю Светогора, бунтовать, бить в грудь, говорить: «Что не буду твоей!» Противиться! Но, честно говоря, на бунт не было сил. Может сделать вид, что я сплю, и ничего не слышала об этом? Сказать: «Милый, понятия не имею, о чем это ты говоришь!» Так напомнит, он все решил! Его не переубедить! Светогор, где ты? Забери меня скорей!
На утро, хоть здесь не было ни утра, ни вечера, Лучезар ушел на улицу и полдня пропадал там. Вернувшись, был серьезным и чем-то обеспокоен.
– Что случилось? – поинтересовалась я. Он смотрел на меня задумчиво. – Что там? Что тебя расстроило?
– Помолчи, пожалуйста, мне надо подумать, поразмыслить, решить, как быть.
– О чем подумать?
Лучезар присел и вытянул ноги вперед, усадив меня на колени.
– Не мешай, – в его мозгу закипела бурная деятельность. Он смотрел на меня изучающим взглядом, как будто на мне была нанесена очень важная карта или закодированный текст, который надо расшифровать. Видно, как он прорабатывал какой-то план, ища нужные составляющие для идеальной реализации задуманного. Таким задумчивым, серьезным его не видела. Я так и сидела у него на коленях, он не позволил мне сесть рядом, покачивая головой. К вечеру Лучезар вернулся из своего подсознания, улыбался, был доволен собой. На мой вопрос: «Что произошло?» ответил:
– Ничего милая. Все хорошо.
– Что это тогда было?
– Знаешь, я люблю иной раз хорошо подумать.
– И что надумал?
– Нам нужна комната побольше.
– Зачем?
– Что мы как вармады в берлоге живем. Мы же люди Света! Да к тому же негоже королевской чете жить в таких условиях.
– Мы скоро уедем отсюда. Зачем нам комната? – возразила я.
– За нами придут, а мы как крысы сидим в норе. Нет, даже здесь должны жить хоть несколько дней по-царски. Милая, что у нас будет в комнате стоять?
– Не знаю.
– Ну, надо же она не знает! Кровать поставим с левой стороны подальше от обрыва. А может, сделаем