конце концов, Мухтар вышел во двор, уселся в свою будку и задумался о жизни.
«Может, они все-таки в доме ненадолго?» – утешал он себя.
Вечером после ужина Мухтар с надеждой посмотрел на Дмитрия, в смысле, не пора ли выдворять цыплят на их законное место – в курятник. Но тот сделал вид, что не понимает красноречивых взоров. Пришлось засыпать под бодрый писк и постоянное шуршание.
Утром Мухтар проснулся не сам, его разбудили. Два самых смелых пушистых желтых шарика-цыпленка решили, что спящий на лежанке пес – прекрасная и мягкая перина, и устроились дремать у него на спине. Поскольку ночью Муха спал плохо и часто просыпался – ему мешал постоянно издающий какие-то звуки короб с цыплятами – он под утро крепко заснул и проснулся не сразу, а только тогда, когда третий цыпленок, особенно бесстрашный, решил скатиться с собачьей морды, как с горки.
Муха чихнул и проснулся. Первое, что он увидел – любопытный клювик цыпленка, который тут же ткнулся ему в лапу и радостно запищал. Муха встал на ноги, и тут с его спины упали еще два желтых комочка, они тоже радостно заверещали и заторопились к своим собратьям.
Завтрак тоже прошел так себе. Обычно Мухтар во время еды любил сидеть рядом со стулом хозяина или хозяйки и внимательно рассматривать каждый кусочек, который они отправляли в рот. Конечно, самые вкусные кусочки доставались ему. Однако сегодня Антонина и Дмитрий были так заняты этими желтыми возмутителями спокойствия, что совсем не обращали внимания на Муху. Тоня просто поставила перед ним миску с едой и сразу же устремилась к поднявшим гвалт цыплятам.
Весь день до вечера Мухтар провел во дворе, демонстративно не заходя в дом. Он надеялся, что хозяева заметят его отсутствие и поймут, что цыплята – главные возмутители домашнего спокойствия, и им никак не место в доме.
Когда сгустились сумерки, Мухтар забеспокоился. «Они что же, даже не заметили, что я остался во дворе в будке? И что, мне теперь тут и ночевать?»
Муха несколько раз пробежался по двору, заглянул в сараи и курятник и уже хотел немного полаять, как увидел выходящую из дома Антонину. Она несла в руках ведро и почти сгибалась на одну сторону под его тяжестью. Мухтар немедленно кинулся к своей конуре, залез туда и сделал вид, что он собирается провести здесь всю ночь, решив не возвращаться в дом. От усердия он даже закрыл глаза и притворился спящим, но сам, конечно, краешком глаза наблюдал за хозяйкой.
Тоня прошлась по двору, закрывая на ночь все двери амбаров и кладовок, прикрыла на щеколду ворота и подошла к собачьей конуре. Она присела рядом на корточки, тогда пес открыл один глаз.
– Решил ночевать на улице? – спросила она. – Может, ты и прав, в доме сейчас тесновато. На улице, конечно, прохладно, но у тебя ведь шерсть теплая, ты не замерзнешь, не то, что цыплята. Я тебе мисочку сюда принесу.
С этими словами Антонина встала и направилась в дом. И правда, через несколько минут перед Мухтаром стояла его тарелка, полная теплой каши с мясом.
Муха не поверил своим глазам. Значит, вместо того, чтобы выдворить