ту сторону двери приблизились шаги, а следом раздался такой звук, словно что-то тащат по полу. Мэй навострила уши, всмотрелась в узкую щель, но смогла различить лишь темноту и слабую оранжево-красную пульсацию. Из-за приоткрытой двери показались длинные тонкие пальцы, а в них – клочок бумаги.
Мэй не собиралась его брать.
– Это еще что такое?
– Мои условия для нашей совместной работы.
– У нас нет времени на подобные глупости.
– Предложение действует только сейчас. Проигнорируете его – и пострадает весь Элидор.
– Вы с ума сошли.
– Разве вы не знаете, что говорят о сумасшедших, принцесса? Они непредсказуемы.
В его голосе сквозила бесстыдная насмешка.
Мэй сдвинула брови.
– Вы же только что боялись за свою жизнь.
– Это было пару минут назад, теперь ситуация изменилась. – Он сделал театральную паузу, а затем продолжил: – У вас есть десять секунд. – Он чуть дальше пропихнул записку и призывно тряхнул ею.
Больше всего в этот момент Мэй хотелось схватить его за руку и треснуть головой о дверную раму. Но вместе этого она вырвала из его пальцев клочок бумаги, и криво выведенные буквы рассмеялись ей в лицо.
Порция зерновой похлебки
Луноцветовый мед
Павлинье перо
Пакетик семян зерновых культур
Вишневое цветочное вино
Уксус
Мое сгоревшее пальто
Мерцеклеверная соль
– Мерцеклеверная соль. Серьезно?
– Только свежедобытая. Никакая другая моей коже не подходит.
Теперь они обсуждают соль для ванны? Что за нелепица!
– Бросайте дурачиться. Вы наверняка заметили, что у вас жар. Вас жжет магия. Вам нужна помощь.
Она скатала записку с сумасбродными требованиями в маленький шарик. За кого вообще этот тип ее принимает?
– Возможно. Поэтому вам следует поторопиться. Если хоть один пункт не исполните, готовьтесь вместе затягивать похоронную песнь.
– Вы блефуете.
– Может быть. А может, и нет. Вы действительно хотите проверить, принцесса?
Она скрипнула зубами.
– Я так и думал, – сказал он. – А теперь оставьте меня одного. Я устал. Магия отнимает много энергии. Возвращайтесь завтра утром, тогда и поговорим.
Вдруг его голос прозвучал обессиленно, и не будь ее возмущение так велико, она бы, возможно, даже забеспокоилась о нем на мгновенье. Мэй еще крепче сжала записку, подавляя желание разорвать ее на клочки. Мерцеклеверная соль! Он что, собрался разжаловать ее в камеристки?
– Это напрасная трата времени. Зачем вам вообще этот хлам? – прошипела она, но он ничего не ответил. Мэй простояла под дверью еще несколько минут, мечтая, чтобы его стервятник побрал вместе с его списком.
В Мэй все кипело.
Она прилетела обратно в свои палаты и уже несколько часов размышляла о своем разговоре с бескрылым. Его бесцеремонность заставила ее в рекордные