к нему, стеснительно теребя платок, – Мамка к вам отправила. Говорит… у нас праздник. Именины. Шибко-то не до гулянья, но… в гости приходите к нам… со своей собакой, а? Концерт покажите, ребятишек повеселите. А то радости – то у них итак… а мы уж вашим собачкам узелки с едой покладем. Уважьте.
– Чего ж не уважить? – постарался не кинуться в пляс от радости Ясенцев. – Да только не могу я один-то.
– А я вас не одного зову, – терпеливо пояснила девушка. – С собакой я вас. Что ж вы один-то кривляться будете?
– Кхм… так я и с собачкой кривляться не могу один. У нас творческая бригада, – важничал парень. – Нас только вдвоем отпускают. Можно мы вдвоем придем? Ну и с собачками, конечно.
– Так и славно! – обрадовалась девчонка. – Нас – то тоже много будет. И вы приходите, как свечереет. Во-о-о-н в ту избу. Приходите, мы ждать будем.
И девчонка довольно побежала к воротам.
Ясенцев выпрямился, поправил ремень и оглянулся – ну, кто тут еще не видел, как деревенская публика ценит его талант? Бойцы как-то подозрительно внимательно отводили взгляды. Значит, видели. Сейчас начнутся расспросы. Надо поскорее решить этот вопрос.
– Ну, что Гриф, придется отправляться на гастроли, – поглаживал парень собаку по голове.
Неподалеку сидел Кудахин, и Ясенцев направился прямо к нему:
– Слышь, Андрюха, ты сегодня ничего воровать не намылился?
– Леха, я тебя люблю безмерно, – лениво говорил Кудахин, сворачивая цыгарку. – Но могу и в нос дать. Или в ухо? Тебе куда больше нравится.
– Нельзя меня бить, дурень, – почесал себе нос Ясенцев. – Нельзя, я тебя сегодня вечером с собой на свидание беру. Там кормить будут. И собак просили взять, чтобы они там всякие фокусы показали. Кстати, твой Валет пусть «цыганочку» сбацает, он умеет.
– Да чего не сбацать-то? – отозвался Кудахин. – Я и сам могу – и «цыганочку», и «полечку», и «краковяк». «Краковяк» надо? С выходом?
– А «краковяк» я спляшу, – подошел Варшов. Этот дядька слышал, как к Ясенцеву подходила девчонка, и просто побоялся, что молодые, горячие парни наломают дров. – Я даже Одера брать не буду.
– Ну во-о-о-т! Позвали меня, а тут тебе целый паровоз намылился! – возмутился Ясенцев. – А если мне с девчонкой поцеловаться захочется?
– И мне? – обернулся к Варшову Кудахин. – Тоже захочется. Например, поцеловаться, а? Или еще чего?
– Ребята, честно предупреждаю, – вздохнул Варшов. – Со мной не захочется. Поэтому – берите лучше добровольно, а то я и травки могу подмешать. Тогда у вас только одна мечта останется – как бы до нужника добежать.
– Ты, Ясенцев, хорош, как опарыш для рыбы, – хохотал Климов. – На тебя можно любую бабу ловить. Лучше ту, у которой есть чего пожрать.
– Да ну вас, – махнул Леха рукой. – А ты, Климов… Слышь, Климов, научись на скрипке играть, а? Как Поганини! Тот, говорят, тоже урод был, но у него ж такой талант был! Может и в тебе чего отыщется…
Сержант