рассказывать о таких вещах, которых я не говорила никому.
Например о том, как мать, била розгами, когда видела в моих глазах жалость. “Эта слабость. Дриада, не может быть слабой” – говорила она. Или о том, как Сирена, привязывала меня лианами к дереву, и заставляла выбираться, зная, что единственный посильный мне способ, это вытягивание магия. Подчистую. Она заставляла убивать растения, только чтобы доказать свое превосходство.
Вот и сейчас, я готова ВСЕ ему рассказать.
– Я не хочу оправдываться.
– А ты сделала что-то, за что придется оправдываться?
Сделала, я сделала. Голова опустилась к груди, и я тяжело вздохнула, прежде чем начать.
– Моя мать была правой рукой королевы, ее личная охрана. Если бы она и Сиринга знали что такое любовь, думаю, их можно было назвать подругами. В тот день, когда дерево поглотило королеву, признавая силу в другой, моя мать была там. Она и еще несколько приближенных лиц, сбежали, как только поняли, что проиграли, десятилетиями планируемую войну.
– Ты была с ними?
Я подняла глаза, чтобы увидеть в них осуждение. Но его не было. О начищал свою трость, льняной тряпицей, что всегда носил с собой. Он часто, на закате, садился у дерева, и выполнял эту процедуру, ожидая, пока небо осветит последний луч. Лишь после этого, мы могли поужинать.
Привычка, ставшая такой родной, меньше чем за месяц, что я пользуюсь их гостеприимством. Стоит уже и честь знать, наверное.
От одной мысли, что покину старика и малыша – Левака, на глаза навернулись слезы. Я быстро опустила голову, чтобы скрыть их. “Слезы-это слабость”. И когда только ее голос перестанет звучать в голове?!
– Нет. – тихо ответила я. – в то время, моим домом, были казематы ее Величества.
– Бунтарка, значит. Что натворила?
Красное яблоко, натертое, все тем же льняным платком, переливалось в лучах заходящего солнца. В ту ночь же, в еде отсвечивало пламя костра, вокруг которого собрались приближенные Сиринги. Я слышала их разговор, в котором обсуждался план захвата драконов и дальнейшее их использование. Уничтожение невинных людей, ради собственной прихоти и какой-то забытой всеми легенды. Я тяжело вздохнула прежде чем ответить.
– Я стала случайным свидетелем их плана по захвату королевства. И попыталась остановить гонца с резной шкатулкой для принцессы.
– Ааа, знаменитая шкатулка, на красном бархате которой покоилась сухая ветка.
– Ты знаешь?
– А я что, недостаточно стар для того, чтобы собирать слухи?
Мои губы дрогнули в улыбке. Я не хочу покидать его. Не хочу покидать Левака. Не хочу уходить из леса.
– Все это хорошо. Предыстория ты рассказала, когда начнется то, что заставит оправдываться?
Еще один тяжелый вздох.
– В тот день, мать с приспешниками, спешно, покинула столицу. Они вернулись в лес, забрали свои вещи, оружие, припасы, и сбежали. На прощанье, мне оставили это.
Я приспустила левый угол платья, наполовину оголяя грудь. Там красовался огромный рваный шрам. Дерево в руках старика хрустнуло. На душе стало тепло. Эгоистично, конечно. Я же