блок, – ответил медбрат, как-то даже и не задумавшись, что он не обязан отчитываться перед Корой. Очевидно, почтение к настоящим людям таким, как он, прививали ещё с первых минут на этом свете, и даже невероятный объем знаний о медицине, который, очевидно, был заложен в голове медбрата ещё до рождения, совсем не позволял ему избавиться от этого пиетета (слово «пиетет» Кора вычитала в словаре).
Коре же все три месяца её сознательной жизни прививали «пиетет» к растениям и к Деметре, поэтому ей было сложно разделить чувства медбрата.
– А что вы сами об этом думаете? – спросила она, и тот изрядно озадачился.
– Ничего, – сказал медбрат, чуть помедлив. – Это не входит в мою компетенцию. Пожалуйста, пройдите в приемную. Или уходите
Кора выдохнула сквозь зубы:
– Хорошо, только вам нужно меня проводить, – сказала она с едва сдерживаемым раздражением, и решительно двинулась сквозь толпу. – Я здесь первый раз.
Среди снующих туда-сюда людей встречались такие же посетители в голубых халатах (у некоторых под халатами проглядывали мундиры), поэтому на Кору никто не обратил внимания, и она уверенно обходила каждого, попадающегося на её пути. В этой деловой суматохе её принимали за свою, а И-Игорь, единственный, кто знал, кто она, деловито указывал ей направление в «приемную». Пару раз он даже порывался взять её за руку, но Кора с досадой отдергивалась. То, что она тоже была не совсем настоящей, не давало ему никакого права её хватать.
– Не отвлекайте охрану от дела, не видите, она занята, – сказала Кора сквозь зубы, когда И-Игорь окликнул какого-то высокого мужчину в форме охраны и сообщил ему о том, что ведет девушку в комнату ожидания. – У меня тоже срочное дело, которое не требует отлагательств.
– Какое? – спросил И-Игорь, послушно отворачиваясь от охранника, который в ответ на это только сухо кивнул и вернулся к прерванному занятию.
Она продемонстрировала сверток с мятой, предназначенной для Асклепия, и проворчала, что зона ответственности медбрата не предполагает обязанности её допрашивать. Да-да, так и сказала «не предполагает обязанности». И-Игорь, такой, наверно, незаменимый, инициативный и, возможно, талантливый в своём деле, жутко её раздражал. Казалось, она должна была ощутить к медику духовную близость, ведь он был таким же искусственным созданием, как и она, но вместо этого Кора почувствовала досаду. Бестолкового И-Игоря, кажется, волновала только возможность взять её за руку и отволочь в зону ожидания – очевидно, такой алгоритм был заложен в него ещё до рождения, как в Кору, к примеру, заложили умение подрезать и пересаживать нежные цветы Деметры. И то она сомневалась, что алгоритм предусматривал обязанность медбрата хватать ее.
В другой ситуации она бы решила, что И-Игорь тоже нуждается в чьих-то прикосновениях, но схватить вот так незнакомое существо, исключительно чтобы удовлетворить какую-то собственную потребность, было, на её взгляд, совершенно недопустимо.
– В чем дело? – не выдержала она, когда рука И-Игоря нащупала