Зеркальный Портал, не собираются брать серый народец с собой, и выдали человекам время и место исхода.
Торкусу Грозному тогда пришлось приказать оставшимся верными вассальным отрядам орков и коблов прикрывать отход своего народа к порталу. И самому жечь нападавших человеков «Диким огнём». В злых лучах сгорали тогда тысячи вражеских магов и воинов. А те, кто выживал, медленно подыхали после, исходя гноем и невыносимой болью. И никто не мог им помочь.
И человеки прокляли Торкуса. И с тех пор не называли его иначе, как Про́клятым. А предавших его серых так и не приняли к себе. Предатели никому не нужны.
С коблами и орками, теми, что выжили в этом противостоянии, так и не подружились. То воевали вновь, то торговали. С презренными же недомерками не имел дел никто, предпочитая убивать тварей, даже не разговаривая с ними. Вот и одичал народец, разбредясь по свету и забившись в непролазные его уголки. Кто в болота, кто в дремучие леса, кто в горы да ущелья.
К ним никто особо не лез. И они не часто выбирались из своих схоронов. Но вот в последнее время находило на них что-то непонятное. Говорят, из-за того что, перестав чтить Создателя и Ушедших, нашли они себе новых хозяев и богов. Тех, что требуют себе полного подчинения и кровавых жертвоприношений. Вот и собирались твари в злобные орды, и нападали на всех, до кого добраться могли.
В становище вовсю кипела суета. Вернулась часть большаков с выпаса. Да и некоторые из охотников тоже уже были здесь.
Подбежал Войко. Потёрся о ногу хозяина и, задрав голову, уставился на него, вывалив язык набок.
Муайто потрепал волка по загривку и огляделся. Заметил Тойто, прильнувшего к своему отцу и уткнувшегося носом тому в бок. Подошёл:
– Минуко, твой сын сегодня взял жизнь своего первого врага. Хороший будет орк.
Малец, хлюпнув носом, оторвался от отца и кинул недоверчивый взгляд на молодого охотника. Но тот уже отправился дальше, углядев такая Даго – военного вождя рода и отца Триски. Он как раз что-то обсуждал с ещё двумя Старшими.
– Старшие, – подошёл к ним Муайто и почтительно склонил голову. Говорят, этот обычай пошёл от волков, что так, опуская голову и подставляя беззащитную шею, показывают смирение и покорность. – Такай, – повернулся к военному вождю, – я хочу пойти с вами
– Куда ты хочешь пойти? – хмуро посмотрел на него старик Даго, лишь мельком покосившись на свою дочь, выглядывающую из-за спины парня.
– За серыми. Мне кажется, они увели часть детей. Я посмотрел, многих не хватает ни среди мёртвых, ни среди живых. Нужно отбить остальных, вождь.
– Я видел, что ты нашёл выживших. Это похвально, – такай, к которому, с гибелью аркая, главного вождя племени, переходило управление родом, продолжал хмуриться, – но не следует говорить Старшим, что им надлежит делать.
– Но, Даго…
– Не перебивай! Ты влез в разговор Старших.
– Мы об этом и говорили, – повернулся к молодому охотнику ещё один из Старших. Поко, отец Арко. Он всегда благосклонно относился к Муайто, частенько нянчившемуся с его сыном. – Отверженные ушли далеко. Мы