весь сыр-бор с теми придурками и начался! – Лёха ткнул пальцем сначала в кота, потом в свой сливовый кровоподтёк на скуле. – Я у них его отбил. Хотел тоже свалить с занятий, а по дороге случайно подслушал их план… Спёр он что-то, у кого-то. Как я понял. И они собрались, то ли за город его отвезти, и выкинуть возле какой-то деревни, то ли мучить… Наверняка кровососы! Ну я и… вмешался…
Лёха задумчиво потёр костяшками пальцев чуть распухшую испачканную переносицу и угрюмо уставился на кота, вид у которого был самый что ни на есть королевский. Да. Викинги, Скандинавия, фолк-металл и бескрайний лес… Вот, что всплывало в моей голове, при виде этого красивого зверя.
– Вот куда мне его теперь девать?! Спас на свою голову!
– На Мейн-куна похож… Порода такая, – зачем-то с умным видом заключил я.
Где-то совсем рядом громко хлопнула дверь кабинета.
– Упс!
Мы с Лёхой одновременно посмотрели на вырывающегося из его рук здоровенного огненно-рыжего котяру, затем испуганно переглянулись, и хором, с отчаяньем обречённых, выдохнули:
– Валим!
Драпанув от вышедшего на Лёхин вопль препода по математике, как два в пятую точку стрельнутых козла, мы рванули вниз, к ближайшему запасному выходу, надеясь, что его не замуровали, от таких хитро-мудрых как мы.
Нам вслед донеслись зычные проклятия Иван Василича, но догонять он нас не стал. Лишь грозно потряс в воздухе худым морщинистым кулаком, с зажатым в нём куском мела. Староват он уже для подобных забегов с препятствиями. Сомневаюсь, что он вообще нас смог нормально разглядеть. Зрение у него не ахти, а операцию он по какой-то причине так и не делает.
Кошак в это время, с диким мявом, кусаясь и царапаясь, изо всех сил извивался и пытался вырваться из крепких Лёхиных объятий. Но тот, несмотря на получаемый жёсткий урон, морщась, и уже в открытую кроясь матом, всё же терпел, и уверенно прижимал воинственного зверя к себе, для его же блага.
Я приятелю искренне сочувствовал – лапищи у котяры были ого-го! – но ничем ему помочь не мог. Чего уж… От кота, каким-то макаром перепало даже мне.
Выбравшись на улицу, мы ещё долго не могли отдышаться, и отсиживались на лужайке возле школы за какими-то кустами. А когда наконец успокоили рассвирепевшего перепуганного кошака и пришли в себя, решили разойтись по своим делам и домам.
Последняя схватка с котярой, почему-то, настолько впечатлила и внезпано наоборот настроила приятеля в пользу кота, что он решил во чтобы то ни стало оставить его себе.
И для этого, Лёха теперь торопился приехать поскорее домой, до возвращения родаков с работы, устроить там масштабную уборку, чтобы их задобрить и сделать сговорчивее, и поставить перед фактом, что этот наглющий зловредный кот, теперь будет жить у них.
Сначала планировал спокойно уговаривать. Потом, если это не сработает, закатить шумный скандал до тех пор, пока кота не оставят. И посторонние наблюдатели, вроде меня, ему в этом деле были совсем не к месту. Он собирался пустить в ход даже «тяжёлую артиллерию», предназначенную не для посторонних ушей.
Не