что ты. Не надо, – заботливо проговорил он.
– Я врач. Я не должна так себя вести. Я должна быть спокойной и…
– Солнышко. Татьяна твоя подруга. Нет ничего стыдного в том, что ты за нее переживаешь. Но тебе и правда, надо успокоиться. Давай, сделай нам всем кофе. Хорошо?
Алевтина кивнула, позволила мужу утереть платком себе лицо. А потом, виновато посмотрев на застывшего Вячеслава, отошла к кофеварке.
Он все понял по глазам друга. Возможно, Алевтина думала, что муж только что пришел, но Вячеслав знал, что прежде чем зайти в кабинет к жене, он все узнал о том, что происходит в операционной. И глаза его говорили, что ничего утешительного он не выяснил. Ну что же. Вячеслав и не надеялся на это. Несколько лет назад он еще был достаточно наивен, или даже романтичен, чтобы верить в возможность счастливой жизни. А еще он думал, что все зависит от удачи и судьбы. Даже работая как проклятый, день за днем, добиваясь успеха, он верил, что все дело в его удаче и фарте. И наоборот. Несчастье, это неудача и злодейка судьба.
Теперь же он знал, что все это лишь мера.
Хорошее, это лишь мера плохого, а плохое измеряет степень хорошего. Ведь в чем, как не в сравнении познается мир. И Вячеслав на себе усвоил старую как мир поговорку. Чем выше ты летаешь, тем больнее падаешь. Но суть его падения заключалась в том, что не судьба была виновата. Не кто иной, как он сам, столкнул себя в пропасть. Он мог бы лететь, но сложил крылья, чтобы вместо прекрасного неба, дарованного ему, посмотреть на землю, и в результате разбился, испачкавшись в грязи. И тогда заплатил не только он. За его ошибку пришлось расплачиваться Татьяне.
Она была его небом.
А сейчас, смотря в глаза друга, Вячеслав не понимал, за что платит теперь. Где он оступился на этот раз? Разве они не сделали все возможное, чтобы больше никогда не платить по счетам друг друга. Он полагал, что перестроив свою жизнь, теперь может быть спокоен.
Был ли он счастлив? Несомненно, да. Может, это и не было то всепоглощающее счастье, и наивный восторг, как в лучшие времена их брака с Татьяной. Но счастье бывает разным. И он наслаждался жизнью, насколько это было возможно. Он работал с удовольствием. Влюблялся с той же легкостью, с какой мог и разлюбить. И это было намного лучше, чем вырывать чувства с кровью. Ему это нравилось. Он любил свою жизнь. Так что пошло не так на этот раз?
Алевтина стояла рядом с ним и протягивала стаканчик с кофе. Но он покачал головой, и был благодарен, что подруга не стала настаивать. Константин же взял свой и жестом предложил другу присесть. Вячеслав подчинился. Это все было похоже на немое кино.
– Думаю, – начал Константин, он взял стул и, повернув его спинкой вперед, сел. – Ты не хочешь слышать о том, как мне жаль.
– Нет.
– Ладно. Тогда начну с главного. Все чертовски плохо, Слава. Угроза ее жизни сведена к минимуму при данных обстоятельствах, но пока окончательно судить рано. Остальное определит время. Про ушибы, ссадины нечего и говорить, все это пройдет очень быстро. Перелом двух ребер так же можно причислить