он пинком выбивает мое лезвие-хлыст из руки золотой. Затем наклоняется, словно бы для того, чтобы схватить ее за подбородок и проверить, есть ли отметина у нее на щеке, но тут палуба «Архимеда» раскалывается между нами. Кассий изворачивается и откидывается назад; серое размытое пятно размером с кулак с визгом проносится мимо и пробивает потолок; слышится чудовищный всхлип вытекающего воздуха. В корабле дыра. Вопят сирены разгерметизации. Светильники на потолке пульсируют красным. Еще один снаряд рельсотрона попадает в корпус, пронзая пол и тело спасенного нами толстячка-алого и забрызгивая нас его кровью. В интеркоме что-то кричит Пита. Давление падает. Потом секционная броня перекрывает внешнее повреждение, и безумная утечка воздуха прекращается. Сирены умолкают, но световой сигнал тревоги продолжает мигать.
– Наши двигатели повреждены, – сообщает Пита. – Первый двигатель работает с половинной мощностью. Перебрасываю энергию с него на щиты.
Кассий указывает на рану в животе золотой:
– Надо прижечь, иначе она истечет кровью.
Он мчится мимо выживших членов экипажа на мостик. Девушка теряет слишком много крови. Ее кожа под черным маслом побледнела, а дыхание частое и неглубокое. Я беру ее за руку, чтобы отвести в лазарет, но она слишком слаба. Стимуляторы перегрузили ее организм. Ноги ее не держат, так что я просовываю одну руку ей под колени, а второй подхватываю под мышки и несу ее по узким коридорам. Яростное выражение лица, с каким она впервые предстала передо мной, исчезло. Она тиха и неподвижна; ее глаза устремлены на меня, такие далекие от царящего вокруг хаоса. Я кладу ее на кушетку, и тут орудия «Архи» дают залп. Лазарет у нас маленький и недостаточно укомплектованный. Шприцы дребезжат в футлярах, когда мы получаем еще один удар.
Эти кричащие лица низших цветов…
Их вопли все еще преследуют меня.
Все они умрут.
Девушка смотрит на меня, пока я разрезаю ее грязную рубашку медицинскими ножницами. Кожу над грудью рассекают два небольших пореза. Больше всего меня беспокоит рана от топора в нижней части ее живота – воспаленная, глубокая, шестидюймовой длины. О чем думала эта сумасшедшая, возвращаясь туда? Что там могло быть такого важного? Я очищаю рану антибактериальным спреем и использую госпитальный медицинский сканер, чтоб проверить, повреждены ли внутренние органы. Печень разорвана. Раненой нужен настоящий хирург, и поскорее. Все, что могу сделать я, – это прижечь капилляры и накачать ее кроветворным. Плоть шипит под лазером. Золотая стонет от боли. Я наношу на рану слой регенератора и накладываю давящую повязку. Корабль вздрагивает.
– Кто ты? – спрашиваю я девушку. – Как тебя зовут?
Она не отвечает. Веки ее опускаются.
– Эс – тысяча триста девяносто два, – шепчет она. – Помощь… на… Эс – тысяча триста девяносто два… – Она бормочет все тише и теряет сознание.
С-1392 – это астероид, к которому она направлялась. Но какую помощь она имела в виду?
Я всматриваюсь в ее