куренье.
И никак невмочь уняться,
Над Иваном насмеяться.
2
Вот сменились времена.
У кормильца-хлебороба,
Надсадилася хвороба –
Рано "крякнула" жена.
Уж пардон за предложенье!
Это птичье выраженье
Стал использовать народ,
Как обычной оборот.
Потому тут – хошь аль нет, –
А используй сей предмет.
Сленг ведь тоже никотин,
В речь приходит не один –
С кружкой пива, с табаком,
Под "Столичную" с братком.
А в деревне – под сивушку,
Под ядрёную частушку…
Вот и я таких словóв
Поднабрался от братков.
Вот Иван с печи глядит,
И с обидой говорит:
– Хоть и умные вы братья,
Да отшибли вам понятья
Самогон и самосад,
И смеётесь невпопад.
Тут отец, седой старик,
Вновь с полатей говорит, –
Не готовясь к выступленьям,
Слово взял для поясненья.
Говорит отец, сипя:
– Слышал я про те края.
Батька как-то раз гутарил,
Коль не врал, то правду баял.
Мол, за дальними горами
И за синими морями
Есть совсем другой народ,
По-другому он живёт.
И, мол, там на человека
Всем положено два века, –
То есть наших жизней две,
Хоть в деревне, хоть в Москве.
Даже есть такие старцы, –
Нам за ними не угнаться, –
Больше сотни лет живут,
Славу Богу воздают. –
Тут закашлялся старик
И совсем за печкой сник.
– Вот уж невидаль, дивуха… –
Зачесал Тарас за ухом.
– Да чего с отца возьмёшь?
Старый стал: где явь, где ложь?
Он теперя, коль соврёт,
Так не дорого возьмёт. –
Усмехнулся брат Самсон, –
Блин, отключён телефон,
Нам сюда б трубу-подзор –
Хоть какой-то был обзор,
А не то с амбарной крыши
Видно только косогор.
– Ты глазёнки-то протри,
В телевизер посмотри.
Видеть в нём программы можешь
Не одну, а целых три!
НТВ, ОРТ, ТеВи –
Клацай тумблером1, смотри.
– Погоди ешшо чуток,
Под вечор приму четок,
Там прицеп, другой к нему,
Вот тогда и глюкону!
А иначе я каналы
И программы не пойму.
Лет уж семь на нём танцуют
Мухи, мошки, комары,
И, когда за ним глюкую –
Вижу разные миры…
– Глянь, какой он просвещённый.
То-то кажется порой,
Что ты член какой учёный
С Академии какой…
– Ладно вам. Вопрос сурьёзный,
А они про глюки-звёзды… –
Усмехнулся брат Иван,
Упреждая их скандал.
И за батьку заступился:
– Он конечно изменился.
И что бредит он порой –
Это