заплачу за экскурсию на четверых.
Ты вышла из-за узкой стенки – в тёмных очках и в шляпе, такая нездешняя, почти невозможная, и вот в этот момент у меня кольнуло в боку, но я всё-таки не узнал тебя сквозь прошедшие девятнадцать лет и два месяца.
Ираида Павловна смущённо отсчитала сдачу и, бросив на меня укоризненный взгляд, улыбнулась гостье:
– Наш дорогой Вильгельм Степанович проведёт незабываемую экскурсию.
Спасибо, что не уточнила должность. Это очень неловко в мои годы – зваться младшим научным сотрудником. То есть обычно – перед кем-то другим – мне бы было всё равно, я знал, как легко отшутиться, но в этот момент стало бы неловко.
– Да, конечно, – я подбоченился, стараясь принять свой самый солидный, даже напыщенный вид, и начал: – Итак, всего у нас три зала. Первый относится к периоду ранней античности, а лучшая находка – наша гордость – шлем Скифского царства…
Ты шла и слушала, то и дело оказываясь позади на том погранично близком расстоянии, которое вызывало беспокойство. Не задавала вопросов, и за тёмными очками было не разобрать, интересно ли тебе хоть что-то из того, что я здесь несу. Я всё время помнил, что из-за моей прихоти ты заплатила за четверых, поэтому ещё сильнее хорохорился, повсюду указывал пальцем и сыпал датами. Я изнемогал, пытаясь увлечь тебя тем, что давно уже опостылело мне самому.
– Хотите о чём-нибудь спросить? – уточнил я на выходе из зала и обернулся.
Ты оказалась совсем близко.
– Да, – меня едва не обожгло этим страстным шёпотом. – Как целовались скифы?
Я жалобно кивнул на муляж видеокамеры, висящий в углу зала:
– Определённых исторических свидетельств не сохрани…
– Но точно без порошкового пива с утра? – это было похоже на выстрел в пах.
– Вы что думаете – я миллионер? – и мне самому стало противно от собственного скулящего голоса.
Тут ты покачала головой и наконец сняла свои тёмные очки. Ты прищуривалась всё так же, только мелкие морщинки разбежались вокруг по-прежнему ярких зелёных глаз. И именно те морщинки убедили меня, что это – правда.
– Думаю, просто пугливый постаревший мальчик, – проговорила ты без малейшей грусти, словно вспомнила строчку из характеристики.
Голова мотнулась вниз – от такой неожиданности я готов был согласиться с чем угодно.
– В последний зал я не пойду, – твои слова с трудом до меня доходили. – Будь вечером в «Чайке». И пожалуйста, не пей сегодня.
– Подожди… – мой голос снова предательски дрогнул. – Вот…
Я сглотнул и судорожным движением попытался выдернуть цветок из лацкана, но растерзанный бутон отвалился без стебля. Твои пальцы скользнули по моей ладони и легко его подхватили.
– Сегодня в семь.
…Я медленно, как на плаху, шёл по этой вечной улице тысячу раз проклятого городка с пирамидальными тополями по обеим сторонам. Знойное солнце уже валилось к горизонту и слепило даже под козырьком моей кепки…
Плюхнулся