к дереву на пять дней, – воин показал растопыренные пальцы.
– И всё? – удивился монах.
– И всё, – пожал плечами воин, – остальное сделает Лес.
– А, понятно, – кивнул монах. – Они отдают виновного на корм диким зверям. Хороший обычай. Жаль, что у нас нет таких лесов поблизости. Так что, Вел, не переживай. В лес они тебя не отведут, – монах, засмеявшись, похлопал воина по плечу.
– Зато у нас есть горы, хозяин, – усмехнулся воин.
– Ладно, Вел, не будем загадывать наперёд. Твоя задача – только подружиться с Русами. А потом ты познакомишь с ними меня. И всё. На вот тебе, – монах, отстегнул от пояса кошелёк и протянул воину, – угости их чем-нибудь, подарок какой сделай. Ну, ты лучше меня знаешь, как с ними обращаться. И потом мне всё расскажешь. Вечером. Иди.
Взяв кошель, воин ушёл.
– Урл, – монах посмотрел на молодого монаха, – иди, понаблюдай со стороны за этими дикарями. Мы о них ничего не знаем. И это плохо. Мы должны знать, что с ними делать. Воевать или дружить?
Вечером того же дня:
– Хозяин, они не пьют вина и не играют в азартные игры, – виновато опустил голову воин, докладывающий сидящему за столом монаху. – Я полдня водил их по городу, показывал храмы, ипподромы, публичные дома и трактиры, и они ни к чему не высказали свой особый интерес, хозяин.
– Они что, совсем бесчувственные? – удивился монах.
– Не знаю, они улыбались, благодарно кивали, но я не видел в их глазах ничего, кроме сдержанного любопытства.
– Что, и голые танцовщицы их не заинтересовали?
– От них они лишь морщились и отворачивали лица, – развёл руками воин.
– Ей, Богу. Я их начинаю, уважать, – усмехнулся монах. – Ну, а к чему-нибудь у них был особый интерес?
– Я этого не заметил, господин, – солдат виновато пожал плечами.
– Ладно, иди, Вел, и ещё раз подумай. Если что вспомнишь, придёшь, – махнул рукой монах.
Солдат, кланяясь и пятясь, вышел из комнаты.
– Эй, кто там? – крикнул монах. В дверях появился слуга и низко склонился в поклоне. – Урл появился?
– Да, хозяин.
– Зови.
– Это удивительные люди, Метр, – развёл руками вошедший монах.
– У нас таких уже давно нет. Но я слышал от моего старого учителя, что раньше, до империи, были.
– И чем же они тебя сразили? – скривился монах.
– Они, как дети, Метр. В их глазах нет злобы, алчности, зависти, я не говорю уж о ненависти и властолюбии. Наши базарные пройдохи не могут с ними торговаться, – засмеялся молодой монах.
– Как это? – поднял брови Метр. – Торговец, и не может торговаться?
– Ну да, – улыбнулся Урл. – Я наблюдал сегодня такую сцену: подходит Рус к торговцу тканями. Перебрал их, показывает купцу на понравившийся кусок и растопыривает у того перед носом три пальца. То есть, хочет взять три куска. Купец кивает, что понял и бежит в свою кибитку. Оттуда тащит три куска материи и тут же, не дав Русу рассмотреть их, заворачивает в мешковину. Но тут Рус машет руками и разворачивает куски обратно. И начинает их смотреть. Купец чуть