что такое телевизор я не знаю, а вот лошадку ты мне изобрази. – попросил Леонардо.
Я положила листок на многострадальный том и нарисовала шариковой ручкой лошадку, как умею. А что, неплохо получилось, на мой взгляд.
Леонардо посмотрел и сам заржал, как конь. – Ой, не могу.
Он вытер слезы, катящиеся из глаз, – А почему у нее коленки вперед, а с задними ногами что у нее случилось? И почему хвост у этой лошадки, mi scusi, из задницы торчит?
– С лошадкой я понял, давай теперь второе, что ты там еще умеешь!
– Ну сам просил, – я взяла и пририсовала к лошадке еще и телек.
Леонардо уставился на этот рисунок, видимо ожидая продолжения.
– Все, – объяснила я ему.
– М-да… протянул гений итальянского Возрождения, – Тяжелый случай.
Он почесал бороду, – Эх была не была и своей левой рукой в мою руку залез, которая тут же потянулась к ручке.
– Эй! Ты что, я же правша! Я левой не умею! – попыталась я его остановить. Но он не слушал, а принялся моей рукой что-то там чирикать.
– Ну вот! – Леонардо вылез из моей руки и довольно хрустнул пальцами, – Можем же, когда хотим!
– Ух ты! – я глядела на рисунок и поверить не могла, что я своей рукой могла такое сотворить. Ну ладно, пусть и с призрачной помощью.
А у Лео загорелся глаз, – Так давай теперь попробуем эскизик набросать. Я давно задумал большую картину: нагая дева купается в реке, хи-хи-хи!
Старец гаденько захихикал, потирая ручки, – А за кустом притаился молодой пастух…
На том и порешили, надо признаться, что ему и нужна то была только моя левая рука, ну только иногда он просил, чтобы я отдала ему контроль и над правой. А так мы занялись своими делами. Меня сначала немного нервировало, что моя левая рука действует совершенно автономно от меня. Но я и сама некоторое время с интересом наблюдала, как линии, выводимые левой рукой, складываются в замысловатую картину. Но мне это быстро надоело, и мы с правой рукой занялись чтением сплетен из интернета. Я только попросила, чтобы Лео по возможности не щекотал меня своей призрачной бородой.
Случайно глянула на то, что получалось у Лео и чуть не подавилась ромашковым чаем. – Ты что такое натворил?!
– А ну быстро убирай лишний жир с ляжек нагой девы! – потребовала я.
– Ни за что! – недовольно притопнул ножкой Леонардо, – ты что не видишь красоту в этих складках?!
И он опять нагло завладел моей левой рукой, продолжая рисовать горы целлюлита и выпирающий живот. Я усилием воли вытолкала захватчика из своей руки, призывая его придать дряблым телесам купающейся девы более подтянутый вид.
– Отдай! – зло прикрикнул на меня Леонардо, – это мой шедевр – как хочу так и пишу. Тощая дева не может привлечь внимание пастуха!
Какое-то время мы просто боролись с Леонардо за право обладания моей рукой. Я уже устала и хотела сдаться, как наш поединок упрямств был прерван громким телефонным звонком.
Оказалось, что это снова бывшая свекровь, с беспокойством она спросила меня не видела ли я ее