то так ему и надо. Имп на секунду испугался своих мыслей, но ничего не случилось, и он приободрился. Должно быть, расстояние между ним и Повелителем уже достаточно большое, и Валкерк не может забраться к нему в мозг. Имп тихонечко позвал его, ответа не было. От радости мерзавец перевернулся в воздухе и взмахнул хвостом над головой. Так тебе, Ночной Ублюдок, Повелитель вонючей нечисти, чтоб ты сдох!
Он знал, что их связь имеет свои плюсы и минусы. Валкерк например владеет всеми достоинствами импа, связанными с магией, и не только, всякими защитными способностями против огня, молний, холода и прочей галиматьи, к тому же его волшебная сила увеличивается. Но это только, когда имп рядом, на расстоянии не больше одной берсы25, тут Валкерк может даже смотреть его глазами. А вот как только расстояние становится больше, появляется минус, за все нужно платить, Сила мага уменьшается, становится ниже обычной. Так что имп Валкерку тоже нужен, необходим, не зря он приказал вернуться к ночи, Сила нужна. Только вернутся или нет, тут имп еще подумает, видно будет. А пока можно и Арлана поискать, пока делать нечего.
Красные перепончатые крылья превратились в черные, покрытые перьями, ворон полетел к монастырю и, достигнув его, удобно устроился на крыше центральной башни. Отсюда все было видно, как на ладони. Имп приступил к поискам Арлана.
Урслан уже минут десять шагал по пояс в высокой траве, пытаясь обойти монастырь кругом, но ему это пока не удавалось. Земля в этом месте была плохая, вся в кочках и рытвинах. Почему же монахини ее не обрабатывают, будто это не храм Инру, а кого-нибудь из ее бесшабашных родственников? Споткнувшись в очередной раз, и засадив занозу между ремнями сандалия, Урслан выругал себя за излишнюю скупость на волшебство и взлетел.
Монастырь действительно был большой, понадобится немало сил, чтобы окружить его магической защитой. Но времени на раздумья уже не оставалось, и Урслан принялся плести заклинание. Сумерки, его время, хороши тем, что в них присутствует и Свет и Тьма, правда силы первого уже малы, а вторая еще не обрела их в полной мере, но вместе они представляют величайшую мощь, сравнимую разве что с мощью Света в солнечный полдень или Тьмы в безлунную, мрачную ночь.
Урслан с силой вонзил посох в воздух прямо перед собой, посох качнулся, но не упал, и тогда Повелитель Сумерек запел. Протяжно, заунывно полилась его песня над тихой равниной, цепляясь за вершины далеких холмов и стены монастыря, песня, состоящая всего из нескольких слов. Сердце Урслана забилось сильнее, сильнее, сейчас оно вырвется из груди, взорвется. Магия, беспощадная змея, сосущая его силы по капле изо дня в день, торжествуя рвала его сердце, душу, все его естество на части, забирая силы уже не по капле, но целым потоком, еще и еще. И он отдавал их, не жалел, чувствуя как слабеет, однако не теряя рассудка. Урслан отлично знал, когда нужно остановиться, он давно укротил змею, не дал пожрать себя, сумел подняться на недосягаемую