не пропало. Телевизор и радио на месте, старая безделушка в виде фигурки толстяка тоже. А еще несколько красивых старинных барометров и компасов, фарфор и картины. В общем, все то, что местные грабители обычно грузят скопом в машину, а потом стараются толкнуть не слишком разборчивым покупателям на барахолках.
– На самом деле я не планировал начинать все сначала, – ГГ по-прежнему пребывал на своей волне. – У меня уже есть взрослые дети, а осенью я даже стану дедушкой, но тут я вдруг понял, что это как второй шанс, который не всегда дается тебе в жизни.
Эйра свернула в сторону, пропуская груженный бревнами лесовоз, и попыталась придумать, что сказать в ответ. Что люди непостоянны, говорят одно, а думают другое, и что ты можешь оказаться втянут в нечто совсем отличное от того, о чем мечтал сам. Этакий краеугольный камень любви.
Ей не удалось выдавить из себя никакого ответа, что, пожалуй, было даже хорошо, потому что было неясно, каков вопрос.
– Раньше я был слишком занят работой и карьерой и мало уделял внимания своей семье, – продолжал ГГ, – но теперь я мог бы оказаться к ней гораздо ближе и познать то, чего не удалось познать тогда…
Он резко прервался и выругался, когда какой-то автомобиль, едва не подрезав их, свернул на боковую дорогу. Ядовито-красный логотип на заднем стекле наябедничал им о том, что это с радиостанции.
ГГ стукнул кулаком по дверце.
– А эти-то что здесь забыли? Решили разговорить насильника? Слушай, нельзя ли поехать другой дорогой? Боюсь, они могут меня узнать.
Эйра развернулась и направилась к грунтовке, которую они совсем недавно проезжали, меньше чем в километре отсюда. Дом Нюдаленов находился неподалеку, и эта дорога должна была проходить довольно близко от их усадьбы. В противном случае у городского следователя появится шанс опробовать свои модельные туфли на пересеченной местности.
Им удалось утаить от СМИ фамилию Хагстрёма. Местные жители ее, конечно, знали, но в прессе и на телевидении его по-прежнему называли «пожилой мужчина, который был убит…». Они еще не присоединили сюда «четырнадцатилетним подростком», ведь имя Улофа так никогда и не было озвучено и не попало в архивы. Поэтому на полицию давили несильно. Преступление совершено в глухой глубинке, местного люда кот наплакал. По телику несколько раз прокрутили репортаж о других похожих случаях – старики, которых убили в собственных домах, в Росвике и Каламарке, и один пожилой лыжник в Кивикангасе. Журналисты обсуждали, насколько опасно жить одному в малонаселенной местности, и пришли к выводу, что выйти из ресторана в городе куда опаснее. Ну или как вариант, что здесь была замешана организованная преступная банда.
Вся надежда на то, что сейчас представители СМИ направлялись к дому убитого лишь затем, чтобы им было что рассказать о местном крае и, возможно, заснять на пленку место преступления. «Глядя на сверкающие под солнцем воды реки Онгерманэльвен, трудно поверить, что рядом с такой красотой может найтись место злу. И тем не менее