Косоруков вообще считал оружие неженской вещью, но мог бы допустить, чтобы в такой глуши девушка носила что-то для самозащиты. Маленькое, соразмерное узкой ладони, но никак не сорок четвёртый калибр с его отдачей! Она вообще пробовала из него стрелять? Её же попросту снесёт! Нельзя сказать, что совсем уж тонкая или хрупкая, но всё равно не того сложения, чтобы представить её с этим детищем Туровской мануфактуры Торкунова в деле!
Собрался с мыслями он только на «к вашим услугам», а к концу дальнейшего монолога сумел справиться с негодованием и всеми вопросами. Бес знает, как и за какие заслуги местные терпят над собой субтильную девицу, не его это дело. Главное, чтобы она палки в колёса совать не надумала.
– Косоруков, Дмитрий Михайлович, – назвался он и достал из подсумка, висящего на ремне справа, дальше кобуры, запечатанный конверт, подписанный начальником сыскной полиции Рождественска и адресованный городскому голове. – Прибыл расследовать дело о смерти Антона Петровича Шалюкова, казначейского проверяющего, и задержать его убийцу.
– Убийцу… Вы на упырей охотиться прибыли, что ли? – Анна выразительно приподняла густые тёмные брови, не спеша распечатывать конверт.
– А здесь много упырей? – уточнил Косоруков.
– Хватает, – спокойно пожала плечами девушка.
– На них жалоб не поступало, но можно и поохотиться, отчего нет.
– Так Шалюкова вроде бы они задрали? Что тут ещё расследовать? Вам конкретный нужен?
– Ну если здешние упыри умеют обращаться с огнестрельным оружием, – он пожал плечами. – Судебный врач при осмотре останков нашёл дробь в груди, а зверьё уже труп обглодало. Разве вы не знали? Его же нашли совсем рядом с городом.
– О результатах осмотра тела нам никто не докладывал, – отозвалась она и выразительно похлопала конвертом по ладони: – До сих пор, полагаю. Вы сыщик?
– Не совсем. Я охотник за головами.
– В сыскной полиции Рождественска закончились люди? – хмыкнула она. – Теперь важные для империи преступления расследуют наёмные головорезы?
– Такие, кого можно на месяц оторвать от других дел, чтобы отправить в этот медвежий угол, полагаю, и не начинались, – поморщился Дмитрий, но от иного выражения собственного неудовольствия удержался.
Отчётливое пренебрежение в голосе собеседницы окончательно отбило всякое желание относиться к ней как к привлекательной молодой девушке, однако ругаться и спорить по пустякам он всё равно не собирался. А вот в кратчайшие сроки разобраться, кто и зачем пристрелил Шалюкова, и вернуться обратно в пусть не родные, но привычные уже места – планировал.
Пока главным мотивом убийства одинокого и совершенно серого человека без личной жизни, каким рисовали убитого знакомые, коллеги и соседи, считался профессиональный. А учитывая, что основным полем его деятельности был здешний золотой прииск, то и искать