гад! Щека разбита изнутри, до глаза не дошло. Синяк в целом небольшой получится, наверное. Это прощать нельзя! Что подумали бы пацаны с моего района. Даже представилось, как они говорят: «Ну что, вот и покажи, на что способен, а то только болтать горазд, про подвиги свои».
К этому времени оказываемся у здания нашей казармы. Оно трёхэтажное красивое, в готическом стиле. У немцев, говорят, здесь была школа СС. В колонну по одному бежим наверх по лестнице в роту. Думаю: «Если сейчас не отвечу – потом не соберусь. Да и выше я нахожусь сейчас чем он». Смотрю вниз – Ага, вот ты где. Гад! Я сверху тычу кулак в его широкую «морду». Он отшатывается. Но дальше напирают снизу уставшие бойцы, они как в водовороте подхватывают нас наверх. Знаю, это ещё не всё – но и страх прошёл, только сердце ещё сильнее стучит. Вот мы уже на своём этаже. Гад оказался впереди, пропал где-то. Длинный коридор. С одной стороны окна, а с другой двери помещений. Спальни, оружейная комната, классы. В нашей спальне – только наш взвод (около 30 человек). Иду между двухъярусных кроватей по проходу к своей койке. Вот он! Впереди Ванюхов со своим дружком Еропкиным. Они призывались из одного района. Оба «дуба» по умственному развитию. У карты на политических занятиях – один Африку не может показать, а другой карту вообще никогда не видел. Вот Ванюхов направляется ко мне, его Еропкин подзуживает.
Я уже говорил, что обидчик мой из сельской глубинки, ширококостный, удар его, если пропущу, будет накаутирующим. Но вижу, что не поворотливый он. А ведь я боксом почти год занимался. Надо попробовать, чему учили. Эта «деревня» со всего размаху бьёт, я приседаю под его руку, выпрямляюсь уже сбоку от него и по его челюсти успеваю заехать. Между кроватей тесно, я вцепляюсь в него так, чтобы ему не повернуться. Позиция удачная получилась. Я правой рукой крепко прижимаю его к себе, чтобы руки его не освободились, а левой наношу ему по затылку удары. Впереди и сзади наши сослуживцы обхватили нас и растаскивают. Всё! Ванюхов пытается вырваться, но его крепко держат. Бойцы кричат, что из-за нас накажут всех. Это обычная история – коллективное наказание. То весь взвод маршировать заставят, то перекуры сократят из-за кого-нибудь одного. Сейчас быстро умываться надо и на утренний осмотр строиться. Будут проверять форму одежды, внешний вид. Курсант погранвойск должен быть побрит, иметь свежий подворотничёк, начищенные сапоги. Поэтому все разбегаемся доделывать у кого чего не в порядке. Ванюхов злой, не может понять, как какой -то «дохляк» ему тумаков насовал. После драки кулаками не машут.
Солдатские будни.
«Рота! Выходи строиться на вечернюю поверку!» – орёт изо всех сил дневальный. Это значит, что надо заканчивать подшиваться. Вечером в распорядке дня нашей курсантской жизни написано, 20 минут свободного времени. Мы сначала думали: « Вот! Хоть немного отдохнуть давать будут». Но оказалось, что ты только- только успеешь подшить белым материалом «подворотничёк» гимнастёрки. Да в туалет сходить. Хорошо, что я не курю. А то мужики никак не могут накуриться. Всё время не хватает. Вот, только успел хорошо подшиться ( это значит,