разделяла наполовину пустая бутылка.
– А, пан Гущин, – протянул он, заметив меня. – Садись, выпьем за Ежи и Збышека, которые погибли на вокзале и почтим память Стефана и Марека, которым не повезло попасть под действие заклинания.
Стефан… Если не ошибаюсь, так звали прорицателя. Если у них в Польше не каждого второго зовут Стефанами, то Ядвига осталась без прорицателя, а это значительно повышает мои шансы на успех, как и шансы убийц.
– Ума не приложу, как они смогли убить прорицателя? Он ведь должен такие вещи знать наперед.
– Яд, – бросил твердыня. – Холера, они вкололи ему яд за несколько часов до того, как он умер. Ты понимаешь, пан Гущин? Они в точности знали когда мы приедем в Ростов. На такое длительное время увидеть под силу далеко не каждому прорицателю.
– А если бы поезд опоздал? Глупо как-то. И да, можно просто Михаил.
– Збигнев, – представился твердыня. – Выпьешь?
– Без обид, но откажусь. От алкоголя одни проблемы.
– Просто ты не умеешь пить, – твердыня хмыкнул и опрокинул в себя очередную рюмку. – Ты ведь даже не знаешь от чего отказываешься! Это не какое-то низкосортное пойло, это Зубровка – лучшая выпивка во всей Польше по моему авторитетному мнению. А уж я-то, поверь Збигневу на слово, опустошил не одну сотню таких вот бутылок.
Твердыня взял в руки бутылку и покрутил в руке. Она выскользнула у него из руки, скатилась по столу и упала бы на пол, но я вовремя ее подхватил и вернул Збигневу.
– Слушай, тебе бы закругляться. Принцессе может грозить опасность, а ты здесь пьешь.
– У нее есть два охранника. Видел? Стоят возле двери как истуканы, а вот завтра уже наша очередь с Яном нести дежурство. Холера, да какой из меня командир, если я не почту память ребят?
Збигнева клонило ко сну, и я понимал, что это может быть ловушка. Твердыня может быть не так прост и будет проверять меня, иначе он бы не дослужился до таких лет и не получил это звание.
– А ты почто не с Ядвигой? Видел как она на нас бросилась, чтобы мы не вмешивались?
– Не выдержал королевского напора, – ответил я и позволил себе улыбнуться.
Збигнев понимающе кивнул и помахал пальцем.
– Ты мне смотри, осторожнее с Ядвигой. Честно говоря, поначалу я вообще принял тебя за одного из убийц, но кое-что говорит об обратном.
– И что же?
– Например, то, что она до сих пор жива. Ведь так?
– Судя по тем отборным матам, которые неслись в мою сторону, она была живее всех живых.
Мой ответ вызвал у твердыни смех, и он похлопал себя по животу.
– Ты о ней ничего такого не подумай, она стала такой после смерти матери. Катарина воспитывала ее послушной девчушкой, а после смерти матери она как с цепи сорвалась. Стани́слав решил выдать дочку замуж, пока та не сорвалась и не натворила беды.
– Похоже, от этого стало только хуже.
Ага, конечно же, она бедная и несчастная девочка, которая чуть не подчинила меня своим даром. Конечно, в словах твердыни есть зерно