уродливый род,
который лишь глупость несёт
и она нескончаема.
Знаешь.
Вздыхаешь.
Зачем был ягнёнок ему?
Скажи. Может быть, я пойму.
Спустя двадцать сотен мерцает,
как голову вверх подниму,
так светлая снова кивает,
пока не поддастся утру,
а я до него доживу.
Нет, не прогоню тишину-
она мне мила.
Не пугает,
а бережно лишь сохраняет
к святому в ночи рождеству…
Отрывок из поэмы «Лабрис»
Полотно в раз рукой прикрыв,
Ты считаешь-на этом всё.
Счёт закрыт. И на нём гриф.
Переписывай лист, Руссо!
Всё равно это был миф,
Всё равно, что судьбу грызём.
Это каторга. Не жизнь.
Сгинем, если не пропадём.
Посмотри, раз нетерпелив.
Издали. По проспекту втроём.
И сполна яда вкусив,
Мимо счастья без слов пройдёшь.
Вопли
Слышу вопли,
якобы с воли.
Сыпят проклятья,
но скрывают пароли.
Что ж не расскажут,
как побороли
злобного дядьку
на чёрном престоле?
Там, где бороли-
трон его в поле,
ваши угодья- его,
новосёлы.
Горе народу.
Самодоволен.
Горе уму,
что сомненьем неполон.
Болен, ты. Болен.
Тем недоволен.
Путь твой тяжёл
и не нужно символик.
Только не мой
тот король полуголый,
тот король наш-
нами не был уволен,
миром дозволен
под звон колоколен.
И не серчай,
ведь твой брат сердоболен.
Так же его перемололи,
так же скорбна
его вечная доля.
Стынет от страха,
иль бьётся от боли,
но не сбежит
от прописанной роли.
Руки в мозолях-
мир новый строить.
Ты подсоби,
чтоб уроки усвоить…
До дна
Под чарку сладкого вина
Читай мои стихи до дна
И помни, солнце, я мертва,
Меня ничто не беспокоит:
Ни оголтелая толпа,
Ни их пустые черепа,
Ни завершённая борьба,
В которой бесполезно спорить.
Каков был век? Таков и ты.
Среди нервозной духоты,
Среди приятной слепоты
Гулял по миру с чашкой чая,
А возле каждой сироты,
Впредь не чураясь тесноты,
До черноты и тошноты
Слово живёт. Не умирает.
Друг
Я бы все дороги прошёл,
Всех врагов бы в пути поборол,
Я о дружбе все книги прочёл.
Дай мне руку свою – моя крепкая.
Никогда бы его не подвёл,
Если б даже в тайгу он забрёл,
Все преграды бы в миг обошёл
Ради дружбы! О, дружба заветная!
Я озяб бы под хладным дождём,
Пел