и ничем не украшенный. Он напоминал раскрытую пасть чудовища, извергающего пламя. Подлинный размер залы оценить было трудно, поскольку остальные три стены буквально состояли из грубых гобеленов, будто произвольно тут навешанных сверху донизу, оставляя свободным всего один оконный проем. Очевидно, зала была в разы больше и просторнее, площадью, вероятно, как сам главный донжон, но Бернар, оригинально используя эти гобелены, оградил в ней для себя и своих гостей определенное пространство. Было ясно, что и таким вот образом территория всего этажа разделялась на отдельные покои. Гобелены были под стать камину – затертые, видавшие виды, не слишком чистые, почти все с вышивкой каких-то растений и деревьев. На дощатый пол были набросаны ветки, солома, опилки и прямо поверх всего – волчьи и медвежьи шкуры. Масляные факелы, установленные в специальные напольные опоры, и большой огонь в камине ярко освещали длинный грубо сколоченный стол. Все приглашенные гости сидели по одну его сторону. Тяжелое, обитое железом, никем не занятое кресло предназначалось, видимо, для хозяина торжества. Остальные участники трапезы сидели на таких же, как стол, грубых деревянных скамьях. Юноша заметил здесь еще два больших сундука, на них тоже сидели люди. Никакой другой мебели не было. Странное убранство наводило на мысль, что в случае отданного приказа об обороне крепости, все это в один миг будет разобрано и просто исчезнет, как декорация балаганного театра. Честно признаться, было в окружающей обстановке действительно что-то ненастоящее.
Бернар, как и подобает радушному хозяину, при появлении наших героев принялся представлять гостей друг другу. Чтобы не описывать подробно всю церемонию, мы постараемся сделаем это чуть по-своему. По правую руку от хозяина дома восседали в следующем порядке: супруга Бернара баронесса Мария де Дион; рядом с нею ее кузен из Нормандии Рауль де Виллен; далее младший брат барона Гийом де Дион; за ним сын Бернара – Кристиан, о котором читатель уже премного наслышан, и которого мы подробно опишем несколько позже. Далее, на месте почетных гостей в самом центре стола восседали граф Франсуа де Розен и его дочь Валери. Свадьба Кристиана и Валери была назначена на второй день после дня Петидесятницы. По другую руку от Валери место за столом занимал настоятель здешнего прихода отец Филипп. Рядом с ним разместились особо приближенные вассалы барона, рыцари: Ричард Керрон и Жан Колестан. Все это собрание можно было смело называть “в тесном кругу” или даже “в лоне семьи”, если бы не трое гостей из Пуату. Итак, во главе стола сидел Бернар, все перечисленные нами персоны – на правой его стороне, и только наши герои – по левую руку от хозяина; далее за ними стол был полностью открыт для удобства подачи блюд; здесь сновали и мелькали слуги, поднося угощения и меняя их по мере продвижения торжества.
Мы ведь уже ранее упоминали, что Бернар де Дион был не очень ревностным приверженцем религиозных догм, а присутствующий на обеде священник отец Филипп избирался местным настоятелем как раз по протекции