раз уже не просто плотной коркой. Я уныло посмотрела в полосатое пламя. Что-то мне это сочетание цветов напоминало… Я взяла в руку один из бутыльков, непрозрачный, граненный. Вообще-то, это был полый изнутри кристалл, чудо гномских мастеров по камню, лишь слегка подправивших и расширивших внутреннюю полость и приладивших к горлышку плотную крышечку на цепочке. В таком сосуде годами могло храниться самое капризное зелье и не портиться, а со временем так и вовсе набирать силу.
На просвет невозможно было разглядеть, сколько же жидкости осталось внутри. Я уповала, что на пару перевязок хватит. Положив бутылек на приготовленный кусок чистого полотна, я для начала избавилась от старой повязки, чьи витки плотно обхватывали грудь и бока. Бросив слегка пожелтевшие с внутренней стороны бинты в огонь (пламя тут же стало бледно-зеленым в разлапистую желтую крапинку), я, закусив губу, осторожно пощупала правый бок. Под пальцами ощущалось жесткая ороговевшая корка, рельефом очень напоминающая чешую. Она-то и стягивала мне бок все последние часы, заставляя криво сидеть в седле и причиняя весь прочий дискомфорт. Надо было менять повязки раньше…
– Вот зараза, – пробормотала я, выбирая из ланцетов самый острый. Предстояла не очень приятная операция, не болезненная, но с риском зацепить здоровую кожу.
Ощупав пальцами края рубца, я решительно сжала ланцет в левой руке, сделала глубокий вдох, а потом, не мигая, глядя в огонь, быстро провела лезвием крест-накрест по правому боку. Ороговевший участок кожи сейчас был бесчувственен как полено, но я все равно поморщилась. Отложив ланцет, быстро откупорила бутылек и плеснула его содержимым на приготовленную повязку. Жидкость замерцала на воздухе, переливаясь всеми оттенками красного, а в нос ударил причудливый аромат: смесь уточенных духов с раздавленными грибами. Не став дожидаться, пока запах приобретет новое звучание, а именно – едкое, аммиачное с примесью все того же изысканного парфюма, я приложила тряпицу к боку. Под ладонью тут же стало горячо, раздался шипящий звук, и теперь в воздухе отчетливо завоняло жженной костью.
Буцефал неодобрительно фыркнул и отошел подальше. Я бы и сама куда-нибудь убралась, но от себя же не убежишь. Пришлось сидеть и терпеть и вонь, и причудливые ощущения, возникающие по краям рубца. Особенно невыносимо было справиться с желанием почесаться все правой стороной тела о ближайший ствол. Чтобы не поддаться искушению, я выудила из поясного кошеля четки, прижав примочку правым локтем. Села поудобнее и начала перебирать бусины левой рукой, согласуя с частотой вдохов и выдохов. Где-то на десятом или одиннадцатом по счету цикле зуд исчез, запах горелой кости превратился в легкий запах осенних палых листьев. Скинув четки на запястье, я поспешно убрала примочку от бока. Посмотрела на тряпицу, и, хотя видела результат действия подземельных слезок уже не раз, не удержалась от нервной ухмылки. На полотне лежало несколько кусков самой настоящей чешуйчатой шкуры, толстой и убедительной. Под воздействием зелья шкура немного