Страницы истории сельскохозяйственной науки ХХ века. Воспоминания учёного
цыганами, коробейниками, петрушками. В разгар жнитва площадь превращалась в своеобразную биржу, где продавалась и нанималась на время уборочной страды рабочая сила из малоземельных соседних губерний. В предвоенные годы (1909–1914 гг.) земство организовало 2–3 сельскохозяйственные выставки, от которых остались коновязи для показа скота разных пород и несколько простеньких павильонов для демонстрации экспонатов сельского хозяйства. Они оказались удобными для встреч влюбленных парочек по вечерам.
Но наибольшую славу приобрела церковная площадь своими кулачными боями в дни веселой масленицы. Дело всегда начиналось с маленьких сопляков-мальчишек: мордвишат и русских, которые собирались ватажками за стенами базарных магазинов и занимались перебранкой:
«– Стой! Стой! – кричат с мордовского лагеря.
– Стоим, хоть дой! – отвечают русаки.
– Эй, русски, брюки узки, – стой!
– Эй, эрзя, токамс нельзя, стой! («Мордвина трогать нельзя» – русско-мордовская поговорка).
– Жаль кулаков на таких дураков! – Наши дураки не глядят на кулаки!
– Сто-о-ой![15]». В кучки мелюзги врываются в поддержку парни – брательники, а за ними взрослые, пожилые мужики и… пошла «катавасия». Ходит конец на конец. Над площадью стоит тысячеголосый рев подвыпивших для храбрости бойцов. В разгар боя вступают главные бойцы: славные Бикай – мордвин – и Ванька-сухарь – русский. Под их кулаки не попадайся! Косят наверняка!
После таких боев «павших на поле битвы» десятками отвозят в больницу с вывихами, переломами, с перебитыми переносьями. Безотказному земскому врачу Быстрову прибавляется работы… Победа же изменчива и каждый год венчает то мордвов, то русских. Кулачные бои разгорались в последние три дня масляной, и редкий великопостный благовест возвещал, что «хватит, молодцы, позабавились и будет… Теперь за работу». Эпизоды же из кулачных боев смаковались весь год, как в последние годы смакуются победы и поражения на мировом первенстве по хоккею с шайбой.
На площадь смотрели своими большими окнами здания волостного правления с «кутузкой», земской школы, учительского дома, домов церковного причта с большими тенистыми садами.
Другую сторону площади окаймляли пятистенные дома «богатых мужиков» под железной крышей, трактир с ревущим граммофоном и «казенка» с продажей «водочных изделий». Шкалики опустошали тут же, оставляя в изобилии сургуч на крыльце и под крыльцом, а большие емкости прятались за пазуху и распивались по домам.
На самой середине площади стоял обширный саманный домина, где помещался магазин купца Прохорова с удивительно разнообразным набором товаров, начиная от леденцов, воблы, керосина, дегтя, кос с точилами и кончая разноцветными ситцами и шелками. Рядом с ним две лавочки поскромнее. В одной из них перед Первомировой войной начала торговать «потребительская кооперация», вступив в бой с капиталом купца Прохорова.
С Русской горы весь этот культурно-торговый