с заварным кремом и круассаны, политые молочным шоколадом. Мой восторженный взгляд перехватила мама.
– Милая, для начала нужно покушать мясо, – она указала на противень с запечённой уткой, от которой шёл невероятно аппетитный пряный аромат.
Закивав, я послушно принялась за еду, ведь времени на споры у меня не было. Моё воображение не отпускало образ полупрозрачных, словно витражных крылышек чудесного создания.
После обеда мы все вышли на задний двор. Летнее солнце сегодня светило особенно ярко, и мне захотелось снять туфельки, чтобы коснуться ступнями мягкого газона. Больше здесь ничего не росло, поэтому нам с Чарли всегда хватало места, где побегать. При этом в роли изгороди выступали кусты папоротника: они достаточно чётко выделяли границу между двором и лесом.
С левой стороны от входа в дом стояла большая беседка с деревянным столом и скамейками. В углах постройки находились подвесные плетёные кресла, в одном из которых и расположилась Мария с книжкой в руках, а Сэм присел на скамейку, поставив на стол стакан с виски.
Мы же с тётей Софией принялись за поиски загадочного существа. Сначала я показала место находки недалеко от живой изгороди. Чарли постоянно путался у нас под ногами, всеми силами стараясь привлечь моё внимание пока мы с тётей продвигались вдоль кустов до тех пор, пока не обошли весь двор.
– Ну что ж, – решила подвести итог тётушка и скрестила руки на груди. Вообще она часто использовала этот жест, будто подводя некую невидимую черту. – Похоже, твоя фея всё-таки сбежала.
– Да, – с огорчением подтвердила я её слова.
– Не расстраивайся, солнышко! Смотри, у меня для тебя есть подарок! – И тётя протянула мне серебряную цепочку, на которой висел кулон в виде сердца.
– Ничего себе! – запищала я от восторга. – Спасибо! Спасибо! Это самое красивое украшение в мире.
Тётушка надела кулон мне на шею, поцеловала в макушку и сказала:
– А сейчас иди, поиграй с Чарли, он тоже очень скучал по тебе, – тётя София всегда умела меня приободрить спокойным и тёплым голосом. Вот и сейчас она вселила надежду на новую встречу с необычным созданием и направилась к моим родителям.
– Ты так хорошо с ней ладишь! – произнесла Мария с умилением.
– Конечно! Ведь она чудо, а не ребёнок. Я люблю её больше всех на свете! – обернулась она в мою сторону, и нежность разлилась в её голубовато-серых глазах.
Папа посмотрел сначала на меня, затем на сестёр, улыбнулся и вроде бы собирался что-то сказать, но в последний момент передумал и ушёл с головой в свои мысли.
Вообще отец всегда мало разговаривал, он больше слушал. Собственно это было на руку маме, так как она, наоборот, легко вливалась в беседы, а вот слушать совершенно не умела. Наверное, поэтому их союз был настолько прочным, ведь противоположности всегда притягиваются.
Что касается моей тёти, то она жила одна в этом доме. Детей у неё не было, поэтому всю свою любовь дарила мне. Я часто оставалась погостить в ее уютном доме без родителей, этому она всегда очень радовалась