дочь училась в шестом классе, я узнала, что Королёв их часто водит в музеи.
– Ну и что в этом плохого?
– Вы сначала дослушайте! Особенно любит водить в областной художественный!
– Не вижу криминала.
– Вы что, не помните, что там написано?!
– Где?
– Да над входом в музей!
Теперь Мирослава вспомнила. Там действительно была высечена надпись, которая никак не могла понравиться Стелле Эдуардовне Тавиденковой. «Есть одна священная война – это война трудящихся против эксплуататоров».
– Это история нашей страны, – пожала плечами Волгина.
– Это для вас история! А для Королёва это настоящее!
– Хорошо. Что вы предприняли?
– Я добивалась его увольнения! Но директор только прочитал ему нотацию и просил больше не акцентировать внимания детей на этой надписи.
– И что вас в этом не устроило?
– Всё! Поэтому, когда зять Королёва устроился на предприятие мужа, я добилась его увольнения!
– А как отнёсся к этому ваш свёкор?
– Его, к счастью, к тому времени уже не было в живых.
– Понятно. И вы считаете, что всего этого достаточно для того, чтобы подозревать старого учителя в убийстве?
– Этого достаточно, чтобы посадить Королёва в тюрьму пожизненно! Это он убил моего мужа! Больше некому!
– А что думает на этот счёт полиция?
– Что могут думать эти безголовые?! Я задействовала все свои связи! Угрохала кучу бабок! А они только взяли с него подписку о невыезде.
– Всё-таки взяли… – тихо проговорила Мирослава.
– А куда им было деваться, голубчикам?! Я всё равно добьюсь, чтобы Королёва посадили! – Торжество, прозвучавшее в голосе Тавиденковой, резало слух. И Мирослава невольно поморщилась.
– Я готова заплатить вам любые деньги, чтобы вы предъявили доказательство вины Королёва! – продолжала между тем напирать Стелла Эдуардовна.
– А если он не виноват? – спросила Мирослава.
– Виноват! Я в этом уверена на сто процентов!
И вдруг она понизила голос до интимного шёпота:
– К тому же он наш общий враг!
– В смысле? – изумилась Мирослава.
– Вы, как женщина обеспеченная, должны понимать, что нам, имеющим деньги, нужно объединяться и идти единым фронтом против этой вечно недовольной голытьбы!
– Вы считаете голытьбой учителя своей дочери?
– А кто же он ещё?! – искренне удивилась Тавиденкова.
– Я вынуждена вам отказать, – сказала Мирослава.
– Но почему?! – изумилась Стелла Эдуардовна.
– Потому что я не помогаю нуворишам сажать в тюрьму порядочных людей, – ледяным голосом ответила детектив.
– Как вы сказали?! – взвилась Тавиденкова.
– Уходите! – уже не сдерживаясь, рявкнула Мирослава.
И так как Морис знал, как могла уничижительно смотреть Мирослава, он ничуть не удивился, что несостоявшуюся клиентку как ветром сдуло.
«Да, если бы дамочка получше знала Мирославу, она не сунулась бы к ней», – подумал Миндаугас.
Он вспомнил, как был поражён,