арками гульбища, высокий, худой и слегка сутулый, облаченный в длиннополые темные одежды. Отблеск горевшего во дворе факела на миг осветил его исполненное спокойного достоинства лицо, темные глаза, пегие от седины волосы, зачесанные назад, аккуратно подрезанную клином бороду.
– Будь здрава, княгиня пресветлая!
– И тебе многие лета!
Ольга слегка усмехнулась. Грек отец Григорий научился разговаривать по-местному, хотя порой его речь звучала как-то чудно, иноземный выговор так и не изжился из речи.
– Ну что, отгуляли свои бесовские игрища? – Григорий кивнул в сторону, за ограждения городен[39] Вышгорода, из-за которых еще виделись сполохи праздничных костров, слышались истошный бабий визг и громкий мужской хохот.
– Смотрю, ты, княгиня, половинной выглядишь.
Ольга как-то по-бабьи подхватила правой рукой левый локоть и положила щеку на ладонь. Ишь, грек произнес – половинной. Надо полагать, усталой. Но она и впрямь утомилась. Да и надоело в который раз наблюдать, как приносятся жертвы, как кровь льется по алтарю, как этой кровью обрызгивают галдящую толпу. Людям от этого весело, а Ольгу все чаще оторопь стала брать. Она задавалась вопросом: зачем столько крови? Кому это надо? Каким светлым богам?
– Так, так, – кивнул, будто понимая, священник. – Смотрю, не радуют тебя уже ваши старые боги?
– Отчего же старые? – подавив зевок, спросила княгиня. – Привычные.
– Пусть и привычные, – согласился Григорий. – Но что они говорят тебе, когда к ним взываешь?
Ольга пожала плечами.
– Молчат.
– А Господь?
Этот грек христианин уже не единожды советовал княгине помолиться, обратиться к тому, кого он называл Всевышним.
Ольга отозвалась сурово:
– И Он молчит. Да и кто я Ему?
– Ты правительница, Ольга. Под тобой много людей ходит, на тебя глядят, тебе отражаться хотят.
Ольга догадалась: отражаться — значит, походить хотят, пример с нее берут. Вот Григорий и решил, что если она уверует в распятого Бога христиан, то многие последуют ее примеру. Наивный. Хотя, может, не так и наивен. Вон же, рассказывал он ей, как крестились иные языческие государи – и Константин Великий, и франкский правитель Хлодвиг, ну а за ним принимали веру Христа и их подданные. Григорий увлекательно рассказывал давние истории, его не только Ольга, но и всякий готов был послушать, несмотря на то, что порой чудно говорил грек. А он уверял, что там, где признавали единого Бога, была несокрушима и власть единственного правителя. Многобожие же языческое учит, что и глав над людьми может быть сколько угодно.
Ольга находила этот довод разумным. И что с того? На Руси иначе все устроено. Даже сегодня она видела, сколько людей пришло к капищу; они славили подательницу земных благ Землю, славили и богов плодородия, урожая, удачи. Для каждого дела свое божество – так тут считалось исстари. Григорий же уверял, что только истинный Бог велик, что все им создано и ему подвластно, а все эти