твоего поступка, он два месяца боролся за жизнь, его сердце чуть не перестало биться, и ты это прекрасно знаешь, так что прекращай ломать комедию, я не возьму тебя собой, я еду работать, Алина, а ты остаёшься дома и присматриваешь за нашими девочками, – говорю грубее чем надо, чуть не выдаю своё раздражение и злость.
– Не повышай на меня голос! – кричит истерично.
– Я не повышаю, Алина, – сжимаю телефон до хруста корпуса, прикрываю глаза, одной рукой опираясь о поверхность стола.
– Когда ты вернёшься? – тон голоса мгновенно меняется, становится мягким и ласковым, но меня это давно не задевает, да и не задевало никогда.
– Через две недели, – отвечаю жене.
Мне просто необходимы эти четырнадцать дней, нам с Миланой они очень нужны. Возможно, они последние, которые мы можем провести вместе, скоро мы оба окажемся в аду, и гореть будем одинокого, только моей Миле будет в стократ больнее.
– Это долго, ты не можешь настолько бросить нас! Я не хочу, чтобы ты ехал без меня! – вновь истеричное.
– Это не обсуждается, ты остаёшься с детьми дома, к тому же Вика только переболела, а у Лизы выступление, не заводи скандал, Алина, – предупреждаю жену.
Вот только мои слова для неё больше ничего не значат, не боится, знает то, чего не должна, и теперь крепко держит удавку на моей шее! Но на моё удивление, Алина отключается, впервые за полтора года без угроз. Кладу телефон на стол, трясу головой что зверь, и следом направляюсь в спальню к любимой.
Три часа спокойствия, наслаждения тишиной, рядом с человеком от которого согреваюсь внутренне. Именно на столько хватило Алины. Увидев звонящего, пальчики любимой побелели, вцепилась в вилку, как в спасательный круг, смотрит растерянно, ревниво, с какой-то обречённостью на глубине ярко-серых глаз. А будут ли они сиять своей красотой через два месяца? Уверен, нет! Боль затмит всю радость, погасит жизнь, навсегда оставит след!
Почему так? Какого чёрта дорогой мне человек должен расплачиваться за ошибки других? Как я вообще такое допустил? Сгорая от боли потери ещё не родившегося сына, жизнь которого так безжалостно оборвала Алина, я сбежал, как трус, не смог находится рядом с монстром, которым теперь становлюсь и сам! Именно тогда я и встретил Милану.
Добрая девушка, с радостной улыбкой, и огромным букетом ромашек, спешно переходила дорогу в неположенном месте, а я убитый горем, среагировал с большим опозданием. Мила не хило приложилась о бампер моего внедорожника. Когда выскочил к сбитой мною девушке, на несколько секунд потерял возможность шевелится, говорить и думать. Она плакала, но не от боли, не от испорченного платья, она плакала по цветам, которые выпав у неё из рук, оказались под огромными колёсами моей машины.
Наш роман начался с самых первых секунд знакомства, я к хренам потерял голову, мне так хорошо ещё никогда не было рядом с кем-либо! Она залечивала раны на душе и сердце, возрождало то, что погубила Алина. Но тогда я не знал, к чему приведёт моя встреча с Милой.
«-Паша, я беременна»
Как же я тогда был рад,