комнаты, не могли её услышать. Вот уже три года прошло, как она овдовела, каждую ночь она засыпала в слезах вспоминая своего мужа и тот несчастный случай на лесоповале. Павел, муж её, был весёлый мужик, но глуховат на ухо, так и не услышал крика «Лес», что у лесорубов означает «Берегись» и осталась она одна с тремя детьми.
Дверь из детской открылась – это Юрка её младшенький, прошёл мимо её кровати на кухню и вышел в коридор, убегается, умается за день, на ночь напьётся воды и по ночам шастает в туалет.
«Почему это произошло именно с ней – утирая слёзы думала она – а как хорошо всё начиналось, получили квартиру в финском домике, муж работал на лесоповале, она в пекарне, через каждые два года рождался ребёнок и всё сыновья, завели скотину, всё было как у людей, а теперь и времени свободного нет, постоянно надо что-то готовить, штопать, ушивать, перешивать, зашивать, да ещё со скотиной управиться». После гибели мужа она избавилась от свиньи и от овец, оставила только корову и кур, но всё равно было тяжело, на себя времени совсем не оставалось, а так хочется прижать к груди мужской, щетинистый, колючий подбородок. «Ведь не старая ещё! – продолжала она размышлять, – тридцать семь лет и мужики на меня засматриваются, взять хотя бы Макара! Видела я как он на меня смотрит, в редкие часы отдыха, когда удавалось сходить в кино, Макар садился рядом и скромно напрашивался в гости, на чаепитие, а что? Мужик он одинокий, бывшая зазноба его закрутила роман с приезжим агрономом и укатила с ним».
Подоив корову и разливая молоко по банкам, она услышала тихий стук в дверь. На пороге стоял Макар.
– Вот пришёл… как обещал… – топтался у порога Макар.
– Ну проходи, раз пришёл! Я как раз собиралась чай пить!
Они сели на скамейку возле окна, которое выходило во двор, где в это время шла «война», среди многочисленных сараек и двориков раздавались крики – «Ты убит!» – «Нет, это ты убит!», – «Я тебя первый увидел» – «А ты автомат не успел поднять».
Так уж повелось, что дети со всего посёлка приходили играть именно на эту улицу и было очень шумно, по одну сторону дома шла «война», где дети прятались за сарайками, на чердаках, ползали по крышам, окна же двух других комнат выходили на дорогу, откуда тоже доносились крики, там пинали мяч, играли в городки и в прочие игры, даже майских жуков все приходили ловить на эту улицу. «А что, на других улицах майские жуки не летают?» – возмущалась Анна.
«Уж больно ты робок, Макар» – подумала Анна, которой молча пил чай, но он словно прочитав её мысли подсел ближе и приобнял её. Анна пошла ему навстречу и положила голову на его плечо. Наступило какое-то блаженство, она закрыла глаза – «Как долго я не была в мужских объятиях!» Они и не заметили, как дверь распахнулась и на кухню вбежал Юрка, не обращая на них внимания он подчерпнул целый ковш воды и жадно стал пить. Выпив половину ковша, он отдышался и снова припал к ковшу. Анна уже пришла в себя и не могла понять, как это они, сидя у окна просмотрели его.
– А где Сашка с Колькой? –